Глотнула настойки – пряно-терпкий вкус отрезвил, отдался во рту горечью. Он, что, нарочно все подстроил? Сделал так, чтобы теперь у меня оставался один лишь выход – замужество?

Я посмотрела в синие глаза. Рейгард застыл, не двигался, не мигал и даже не сглатывал. Ждал. А я продолжила пить настойку, ощущая, как с каждым глотком прибывают силы, и желание убить мельранца растет стократно.

А может он изначально все подстроил? Мелинда, наш полет, наше уединение здесь… Может он только и ждал удачного момента? Под моим взглядом на лице Рейгарда заходили желваки, зубы скрипнули. Но мельранец смотрел неотрывно, не мигая, как и прежде. Только выражение лица его все больше менялось. Выпячивался упрямый подбородок, втягивались щеки.

В голове помутилось от гнева. Казалось, райский напиток придал сил не только телу – наполнил душу яростью. Или так сказывалась на эмоциях десятикратно усиленная аура? Я прямо чувствовала, как энергия бурлит, и как усиливается мое электричество. Сейчас я пробила бы током весь замок Саркатта.

Я поставила чашку на подколотник кресла, сжала кулаки до боли в ладонях и стиснула челюсти, из последних сил сдерживая злые слова, которые вертелись на языке.

А ведь я почти растаяла! Почти поверила, что мерзавец Саркатта нормальный мужчина, что с ним можно… строить отношения… встречаться. Вот же гад!

Рейгард застыл каменным колоссом, ждал, не двигаясь с места и не говоря ни слова.

А я молчала, сдерживая бурлящие эмоции, и все сильнее сжимая кулаки.

– Скажи что-нибудь, – почти беспомощно попросил Рейгард. – Лиса! Ну подумай! – вдруг заговорил с прежним пылом. – Ты же была моей! Сама! Разве так уж важно, что обстоятельства сложились именно так? Разве я хотел чего-то дурного? Разве плохо жениться на женщине… которую… которая… – он осекся, заметив мой резкий, нетерпеливый жест.

– Рейгард Саркатта, – процедила я сквозь зубы, и мельранец отклонился назад, словно уходя от удара. – Я и прежде была о тебе невысокого мнения. Но сейчас… Я никогда не буду твоей женой! Слышишь? – он вздрогнул, зубы заскрежетали сильнее. – А если откажешься от своего слова, буду считать тебя самым бесчестным и самым подлым мельранцем в Галактике.

Кулаки Рейгарда сжались, костяшки побелели, он заметался по комнате, как большой и разъяренный хищник.

Когда мельранец остановился, окаменел, синий взгляд впился в лицо с почти ощутимой нечеловеческой силой и… возмущением.

– Лиса? Ты хоть понимаешь, насколько это все нелепо? Отказываться от меня только потому, что я пошел на поводу собственных желаний? Я знаю тебя. Я наблюдал за тобой много дней… Два года! Я не попытался сделать тебя своей любовницей. Привез в свой дом, чтобы представить семье. И ты перечеркиваешь все из-за чего? Из-за нелепой поспешности? Из-за того, что я слишком сильно хотел тобой завладеть? Да много ли найдется мельранцев, которые захотят связаться с землянкой? И много ли было у тебя мужчин, которые доставляли такое же удовольствие, как я?

В груди клокотало, хотелось врезать ему, и не один раз, и не два. Бешенство ослепило меня, почти лишило возможности думать. Я рванула к Рейгарду, замахнулась и… замерла на полужесте. Боже! Что я творю? Мне нужен Рейгард, его кровь, его помощь Мелинде…

Я остановилась, руки беспомощно повисли вдоль тела. Рейгард стиснул челюсти, скрипнул зубами и отчеканил:

– Я тебе нужен. Я помогу, как и обещал… В любом случае. Воспользуйся временем, подумай как следует. Я не тороплю. Но подумай, стоит ли так меня отвергать? Тебе нравится со мной! Я тебе не безразличен.