- Наглая ложь, – ничуть не испугался хозяин клячи. – Морган пьет, пропойца старый. У него всё в голове перемешалось, вы ему не верьте.

 - Я проверю, - пообещал Кроу.

- Вы бы лучше нашли, кто прихлопнул Бриско, - не остался в долгу Римсби. – Позаботились о его вдове по-настоящему, так сказать, - он подмигнул, подхлестнул лошадь и затянул невпопад: - Моя курочка-цокотурочка, по двору ходит, крылья расправляет, меня потешает…

Тем временем, я уже обошла судью, и путь к мельнице был совершенно свободен.

- Не буду мешать, - сказала я, бодро зашлепав по лужам, - доброго дня, господин Кроу, доброго дня, господин Римсби. Мне пора – дела не ждут!

Судья хотел догнать меня, но тут кляча заупрямилась и встала посреди лужи, преградив судье дорогу.

- Зернышки просит, денежки приносит, - горланил Римсби, понукая лошадь. – Ну что застряла? Шевелись, мул тупой!

«Мул» взбрыкнул, и судья еле успел заслонить рукой лицо от брызнувшей грязи.

- Ах ты, незадача какая! – заголосил Римсби. – Я тебе хвост откручу, осёл упрямый! Ты как посмела покуситься на господина Кроу? Ваша честь, это она не от большого ума…

Я не стала наблюдать за этой милой сценкой. Может, Римсби и правда был другом покойного мужа Эдит, а может – приврал, но появился как раз вовремя.

Интересно, с чего это судья решил меня трогать?.. И где он собирался это сделать? Я хихикнула, потому что теперь разговор с судьей казался мне забавным.

Оставьте свои сексуальные фантазии при себе, дорогой господин Кроу. А у меня другие интересы в этом мире.

Когда впереди показалась мельница, у меня от души отлегло, и это показалось совсем не забавным. Будто я всё больше превращалась в настоящую мельничиху Эдит… А это меня совсем не устраивало, вот совсем не…

   Мамаша Жонкелия кормила кур, разбрасывая перед ними зерно горстями.

- Приезжали молоть, - меланхолично объяснила она, не спуская взгляда с белоснежных кур, - я взяла не мукой, а зерном. Курочек-то ведь тоже кормить надо.

- Правильно сделали, мамаша, - похвалила я её. – А я купила масла! Сейчас такой соус сделаем!..

Но старуха моего энтузиазма не поддержала и только скисла.

- Последние деньги потратила, - укоризненно покачала она головой. – Я отдала плату за аренду, теперь у нас ничего не осталось.

- Спокойно, - утешила я, поднимаясь по ступеням на мельницу. – Всё наладится. Сразу ничего не делается, курочка по зёрнышку клюёт.

Дались сегодня всем эти курочки! Я вспомнила песню, которую пел на дороге хозяин клячи. Смешная песенка. И мотив такой… сам на язык попадает… 

Жонкелия как-то странно передёрнула плечами и только тут посмотрела на меня. Она нахмурилась, разглядывая подол моего платья, заляпанный грязью.

- Ты там от чертей, что ли, убегала? – поинтересовалась старуха.

- Ага, - ответила я, - от одного страшного, чёрного, дотошного чёрта.

- Если от того, про которого я думаю – от него не убежишь, - изрекла старуха, когда я уже закрывала нашу покосившуюся дверь.

Кого это мамаша Жо имела в виду? Судью или слугу графа? А, какая разница! Сейчас у меня более важные дела.

Первым делом я переменила юбку, вымыла руки, упрятала гриву под  платок и приступила к созданию майонеза.

Признаться, домашним майонезом я никогда не увлекалась. Гораздо проще пойти и купить вкусный соус в магазине. Но принцип готовки представляла – взбить желтки, понемногу добавляя масло. Добавлять надо по капельке, чтобы не расслоилось. Это-то и было самым сложным, и я благополучно запорола первые две попытки создания легендарного соуса, пока не приноровилась.

Желтки я за неимением подходящей посуды взбивала в медном чайнике, который нашелся в хозяйстве Жонкелии. В нём очень удобно было орудовать длинной деревянной ложкой, но рука у меня от непривычной работы почти сразу заныла.