Рой растерянно взглянул на префекта, но тот только пожал плечами.

– Александр Лиман, – представил он. – Констебль округа, который под нами и к западу отсюда. Лучший констебль города, как вы и просили, – издевки в голосе не заметить было невозможно. – Новак, пожалуйста, без обид.

Новак развел руками.

– Подпишусь под каждым словом. Каждому из нас еще предстоит поучиться у констебля, особенно безупречному стилю.

Лиман промолчал.

– Приступим, если вы не против, – отозвался легарий, надевая перчатки. – Я не против любезностей, но мы тут сегодня не за этим.

– Да, – спохватился префект, – пойдемте.

Он достал ключ и принялся открывать замки на цепях, перегораживающих проход на навесной мост.

Лиман взглянул вдаль под брюхо воздушного корабля. Над океаном бушевала гроза.

– Рейсовый дирижабль «Сома» запросил стыковку одиннадцать часов назад, но по данным диспетчера корабль должен был в это время находиться над проливом между Близнецами, что почти в пяти сотнях кватрумов отсюда. На запросы о причине смены курса корабль не отвечал, но продолжал просить стыковку. Диспетчер решил, что на борту чрезвычайная ситуация и разрешил направить судно к запасной мачте. Но воздушное судно, вопреки распоряжению диспетчера, бросило трос к центральному стыковочному узлу.

Лиман смотрел на покачивающийся светло-коричневый корпус, к которому вел мост.

– Спустя полчаса после стыковки, – продолжал префект, – ремонтная бригада поднялась на борт, поскольку по трапам никто не сходил.

– Полагаю, что корабль был пуст, – предположил Лиман. Истории о дирижаблях-призраках иногда появлялись дневных газетах, впрочем, о них быстро забывали. Лиман изредка предлагал штрафовать писак и макать их носом в чернила, но Арина только фыркала и принималась читать абсурдные заголовки вслух.

– Если бы. Одиннадцать пассажиров, два пилота и стюард были мертвы. Причем без следов насильственной смерти. Пассажиры продолжали сидеть в своих креслах, у одного даже осталась газета в руках. Но никто не подавал признаков жизни. Впрочем, сейчас сами все увидите.

– Они еще там?

– Разумеется они там!

Новак оттеснил остальных от ограждения и прошел на мост первым.

– Я распорядился ничего не трогать. Ситуация не совсем обычная, как вы понимаете. К тому же, ни я ни мой легарий не хотим нести ответственность за нарушение карантина.

– Вас всегда украшала честность, – усмехнулся Лиман.

Новак в ответ постучал пальцем по нашивке.

Мостик покачивался на ветру. Над ним нависла громада дирижабля. Высоко наверху поскрипывали тросы, удерживающие воздушный корабль. Лиман пошел за остальными. Двери гондолы были совсем рядом, когда за несколько шагов до них его остановил Новак.

– Знаешь, я даже рад, что все это разгребать не мне. Все-таки четырнадцать мертвецов. У меня за год столько не наберется. Так что в любом случае – без обид.

– Я думал, что воздушный порт теперь окончательно твой, – напомнил Лиман.

– Не все так просто, – он подошел к самому краю и перегнулся через ограду. – Вот там внизу, видишь? Ну, подойди. Вот там моя территория. А тут, как не печально звучит, я на твоей. Не понимаешь почему, верно? Я тоже не сразу смекнул. Но ключ к ответу плетется сейчас по мостику перед тобой взмокший от страха и боится смотреть по сторонам.

Лиман мельком взглянул на Роя, достал из кармана перчатки и натянул их на замерзшие пальцы. Теплее не стало, но рукоять трости перестала скользить в руке.

– Что бы там ни было, в свой отпуск я уйду точно в срок, – заметил он. – Такое свинство чересчур даже для тебя, Новак.