Замечтавшись, я сошла на первый этаж, но не успела сделать и двух шагов, как что-то хлюпнуло. Опустив голову и испуганно посмотрев под ноги, я увидела, как из-под ковра, придавливаемого к полу моим весом, вылезает нечто тёмно-красное и густое. На мгновенье у меня потемнело в глазах, и меня повело. Я бы, наверно, упала, если бы в тот момент меня не подхватили под локоть и не увели в сторону, усадив в кресло.

– Вам плохо? У меня есть нюхательная соль, – раздался надо мной голос, в котором я без труда узнала мисс Чопорс.

Я помотала головой.

– Мне уже лучше.

– Вас что-то напугало, мисс Харт?

– Напугало? – чуть не взвинтилась я. – Это ещё мягко сказано! У вас кровь под ковром!

Мисс Чопорс подошла к лестнице и наклонилась.

– Как вы это объясните? – едва не дрожала я.

Мисс Чопорс равнодушно пожала плечами.

– Утром разгружали продукты, и ящик с уткой стоял на этом самом месте. Стоял долго. Видимо, та разморозилась раньше времени, вот и потекла.

– Утка? – кипела я. – Продукты следует заносить через чёрный ход, а вы используете парадный?! Какое безобразие. Надеюсь, леди Форестер об этом не знает?

– Прошу, не говорите ей, мисс Харт. Это первый и последний раз. Обещаю, что больше не допущу такой оплошности.

– На первый раз я вас прощаю, но если замечу снова…

– Это больше не повторится.

Облегчённо выдохнув, я поднялась.

– Приберите здесь, – распорядилась я. – И особенно тщательно промойте ковёр. Чтобы ни одного пятнышка не осталось.

– Я всё сделаю, – ответила мисс Чопорс и виновато отвела взгляд.

А я про себя подумала, что сон уж слишком затянулся. 

6. Глава 5. Утка и затерявшийся ключ

За окном щебетали птицы, а я лежала в кровати с закрытыми глазами и под одеялом, натянутым вплоть до самой макушки.

Мне было страшно.

Страшно открыть глаза и обнаружить себя всё в том же непрекращающемся сне, в котором я носила на себе кучу неудобных юбок с рюшами и не могла по-человечески принять ванну просто потому, что привычной нам канализации в моём сне не предусматривалось.

Сама ванна, правда, была. Точь-в-точь такая, какую в прошлом году я видела на аукционе антиквариата. Вот только краны и сливы к ней подведены не были; вместо этих удобств рядом стояли два огромных чана с горячей и холодной водой, а роль смесителя играл самый обычный металлический черпак.

Зато полотенца оказались пушистыми и мягкими на ощупь. От них едва уловимо веяло лавандой, и это благодаря её аромату я уснула сразу, как только коснулась головой подушки, что была, как облако, воздушна.

Теперь же пришла пора просыпаться, и, укрыв себя с головой, я только и делала что молилась, чтобы наконец увидеть потолок родной квартиры, как только скину с себя одеяло.

Раз. Два. Три.

Потолок был. Но не обычный белый с мягким светом по периметру, а отделанный широкой золочённой планкой и с низкой люстрой посередине, в центре которой сидел стеклянный ангелочек с лютней.

Я громко застонала. Я всё ещё спала, всё ещё находилась в чужом для меня доме в три этажа и с погребом впридачу, в чужой спальне, на чужой кровати, и всё вокруг было такое чужое-чужое, пусть и красивое, что хотелось скорее выть, чем наслаждаться.

Внезапно меня осенило.

Может, в реальности со мной что-то случилось, и на самом деле я сейчас лежу в коме, и потому вижу всё это? Живу своей жизнью во сне, в мире, которое нарисовало мне моё воображение, где даже работа какая-никакая наклюнулась. Всё идёт спокойно и своим чередом, а там, по ту сторону сознания, врачи борются за мою жизнь и вот-вот приведут меня в чувство.

От этой мысли я даже вздохнула с облегчением. Спрыгнув с высокой кровати, перина на которой была провалена так сильно, что у меня разболелась спина, я немного побродила по комнате, заламывая пальцы и продолжая размышлять на тему моего странного сна, но ничего убедительнее комы не придумала. Что ж, чувствовала я себя прекрасно, и оставалось только ждать, полагаясь на профессионализм медиков, – лично от меня теперь мало что зависело.