Я заглушила свой снегоход, накинула специальное одеяло, которое сохраняло максимально тепло, и притихла, стараясь отбросить все печали и сосредоточиться только на своих ощущениях.

Я ждала его.

Туунбака.

Ждала инуитов и их появления здесь, отчего-то теперь не сомневаясь, что я оказалась в нужном месте и в нужное время.

И дождалась быстрее, чем могла подумать!

Сначала я услышала песни.

Протяжные, завывающие и печальные, как само действие.

Два десятка женщин и мужчин шли вперед, толкая перед собой длинные сани, в которых сидела моя Инира.

Моя маленькая отважная звездочка, настолько бледная и потерянная, что мое сердце зашлось от боли.

Я даже представить не могла, насколько тяжело и страшно ей было сейчас. Но несмотря на это, она сидела прямо, расправив плечи и приподняв подбородок, словно показывала, что готова и приняла свою учесть.

Прекрасная и несломленная.

Облаченная в белые меха с красивой вышивкой из ярко-красного бисера.

Отстраненная и похожая сейчас на экзотическую куклу, которая не обращала внимания ни на что вокруг, только глядела прямо перед собой.

К счастью, морозный туман окутывал и меня тоже, надежно скрывая от глаз, пока, затаив дыхание, я наблюдала за происходящим и боялась пошевелиться.

Среди людей, толкающих длинные украшенные сани, был и Ата.

Такой же бледный и подавленный, как его дочь.

Скоро песни стихли и люди остановились на некотором отдалении от возвышающегося ледника, не глядя вперед – туда, куда были устремлены потухшие глаза Иниры.

Им нельзя было видеть демона.

Мужчины и женщины по очереди подходили к Инире, которая продолжала сидеть не шелохнувшись, и целовали ее руки, чтобы потом удалиться, пятясь назад и глядя только себе под ноги, словно находились перед священным алтарем.

Последним был Ата.

Он прижался к рукам дочери и зарыдал, но Инира даже сейчас продолжала сидеть молча и бездвижимо, только длинные ресницы предательски дрогнули, выдавая эмоции, что рвались наружу.

Не знаю, как подруге удалось не заплакать… потому что я не удержалась и поспешно закрыла рот рукой, боясь, что в этой немой тишине меня все-таки услышат и раскроют.

Шаман не хотел отходить от дочери, сломавшись в этот страшный момент.

Его уводили люди насильно, не позволяя оглянуться и посмотреть вперед.

Инуиты не чувствовали Туунбака.

Они не знали, что демона почему-то нет поблизости.

А я замерла и вся собралась, ожидая, когда последние звуки людей пропадут, чтобы скорее кинуться к подруге.

– Инира!

Она вздрогнула настолько сильно, что почти подпрыгнула в санях, отчего они пошатнулись.

Бескровное красивое лицо девушки вытянулось от шока, когда она увидела меня, спешащей к ней с одеялом и фонариком.

– Что ты здесь делаешь, Алула?!

– Я не отдам свою подругу монстру! Поднимайся, ила, мы уходим!

Мои руки не дрожали, когда я поспешно протянула их Инире, заставляя ее подняться с саней, чтобы мы вместе могли как можно скорее сесть на снегоход и уехать.

– Ты с ума сошла! – миниатюрная подруга, которая едва могла передвигаться из-за большого количества ритуальной одежды, все-таки не оттолкнула моих рук, схватившись за ладони, и позволила поднять себя. – Если тебя увидят здесь, то накажут!

– Никто меня не увидит! Идем скорее! Мой снегоход совсем рядом, провизии у нас хватит на несколько дней, чтобы добраться до границы с Аляской, а там мы просто уедем! Никто нас не будет искать!

Потому что все будут думать, что красавица и единственная дочь шамана инуитов мертва.

А демон сыт и доволен.

И никто даже не подумает прийти на помощь девушке, которая если не умрет от лап хищников, то просто замерзнет насмерть, когда полярная ночь накроет небосвод и даже наутро не вернет скудное солнце.