– Только мне придётся вести машину стоя, – объявил он, поднимаясь на задние лапы. – Сидя мне очень плохо видно, но я буду действовать как можно быстрее.

– Подождите минутку! – воскликнул инспектор, явно впадая в панику. – Я не говорил, что здесь опасно для мишуток. Я хотел сказать, что там дальше… – Тут он осёкся и уставился на Паддингтона, отказываясь верить своим глазам. – Что это вы делаете? – вскрикнул он, когда медвежонок нагнулся и залез под рулевую колонку.

– Включаю первую передачу, – пропыхтел медвежонок и крепко ухватился за рычаг переключения скоростей. – Понимаете, это не так-то просто, если у вас лапы.

– Кто же переключает скорости из-под рулевой колонки! – взвизгнул инспектор. – Разве так можно?

– Медведям можно, – твёрдо сказал Паддингтон и для пущей убедительности ещё сильнее дёрнул рычаг.

– Не надо! – заверещал инспектор. – Не надо!

– Бросьте ручку! – донеслось с заднего сиденья. – Бросьте немедленно!

Но если экзаменаторы надеялись, что их слова возымеют действие, их ждало жестокое разочарование. Если уж Паддингтон за что-то брался, сбить его с намеченного пути было не так-то просто: он отвлёкся только для того, чтобы приоткрыть дверцу и выбросить из машины подвернувшуюся авторучку мистера Брауна, а потом опять сосредоточился на рычаге переключения скоростей.

Ему не раз и не два приходилось видеть, как мистер Браун переключает передачи. Мистер Браун страшно гордился тем, как плавно и ловко у него это получается, – обычно никто даже не замечал, когда он переходил на следующую скорость. Паддингтон попытался сделать так же, но у него ничего не вышло. После последнего, отчаянного рывка раздался громкий скрежет, а потом машина дёрнулась и подпрыгнула на всех четырёх колёсах. От толчка медвежонок завалился на спину и, падая, вцепился в первое, что попалось под лапу.

– Берегись! – пискнул инспектор.

Но было уже поздно. Паддингтон только крепче ухватился за педаль газа, машина взревела и рванула с места со скоростью железнодорожного экспресса. Секунды две она, казалось, висела в воздухе, а потом раздался оглушительный лязг – наступившая за ним тишина показалась от этого ещё более зловещей. Машина снова застыла на месте.

Паддингтон, побарахтавшись, поднялся и посмотрел вперёд через лобовое стекло.

– Ой, мы, кажется, врезались в какую-то машину! – расстроенно протянул он, оглядываясь на остальных. – Она там впереди стояла…

Инспектор закрыл глаза. Губы у него шевелились, словно он читал про себя молитву.

– Нет, – сказал он медленно и отчётливо. – Вы не совсем правы. Это не мы врезались, а вы врезались.

И это не какая-то машина, а…

Инспектор умолк и в немом отчаянии уставился в зеркало заднего вида – в нём отражалась физиономия его начальника, сидевшего на заднем сиденье.

– Это, да будет вам известно, моя машина, – долетел голос сзади.

Паддингтон опустился на своё сиденье, и только тут до него дошёл весь ужас случившегося.

– Ой, мамочки! – сказал он. – Надеюсь, мистер Полковник, вы из‑за меня не провалили экзамен?

Как и столкновение мистера Брауна с дорожной полицией, приключения Паддингтона в водительском центре стали основной темой разговоров в доме номер тридцать два на много дней вперёд. Мнения о том, что же теперь будет, резко разделились. Некоторые считали, что всё самое неприятное ещё впереди, другие полагали, что ситуация настолько сложная и запутанная, что никто не станет в ней разбираться, – и все они, как выяснилось, ошибались.

В один прекрасный вечер, как раз когда вся семья собиралась ужинать, в дверь неожиданно позвонили. Миссис Бёрд поспешила открыть, а когда она вернулась в столовую, следом за ней, ко всеобщему изумлению, вошёл инспектор, принимавший у медвежонка экзамен.