Огонь у Манижи под склянкой полыхнул сильнее, и вместе с ним в Даре полыхнула ярость.
– Я не сбежал!..
– Довольно, – вмешалась Манижа, вперив в обоих испепеляющий взгляд. – Афшин, успокойся. Каве… – Она покачала головой. – Да, все обернулось страшной трагедией, но Дара действовал в интересах моей дочери. Он пытался спасти ее от участи, от которой я ограждала ее все эти годы. За это я не могу его винить. И ты, верно, плохо знаешь Гасана, если не понимаешь, что он дожидался любого повода, чтобы обрушить свой гнев на Дэвов, с того момента, как Нахида и Афшин появились в Дэвабаде. – Она наградила мужчин строгим взглядом. – Мы здесь не для того, чтобы грызть друг другу глотки. – Она указала на гору мягких подушек, разложенных вокруг огненной купели. – Сядьте.
Дара пристыженно повиновался, поднялся на ноги и направился к подушкам. Несколько мгновений спустя его примеру последовал и Каве, хотя сам все еще был мрачнее тучи.
Манижа встала между ними.
– Не наколдуешь нам вина? – попросила она Дару. – Вам двоим не мешало бы выпить.
Дара подозревал, что Каве если и хотел сейчас вина, то лишь для того, чтобы плеснуть ему в лицо, но просьбу исполнил. По щелчку пальцев перед ними появились три латунных кубка, полные темно-янтарного финикового вина.
Он сделал глоток, пытаясь успокоиться. Едва ли Каве изменит свое мнение о нем в лучшую сторону, если сейчас вокруг них начнут взрываться фейерверки.
– Как он? – осторожно спросил Дара. – Джамшид. Если можно поинтересоваться.
Каве не сводил глаз с купели.
– Целый год он не просыпался. Еще год прошел, пока он смог сидеть и пользоваться руками. Сейчас он ходит, опираясь на трость, но… – Голос Каве надломился, а рука так сильно задрожала, что он едва не расплескал вино. – Он тяжело перенес травму. Служба была его призванием… Он хотел стать как ты.
Слова пришлись как удар под дых. Дара потупил взгляд, полный раскаяния, краешком глаза успев заметить реакцию Манижи. Ее пальцы так крепко стиснули кубок, что побелели костяшки.
Она подала голос:
– С ним все будет хорошо, Каве. Обещаю тебе. Джамшид будет цел и невредим и получит все, чего прежде был лишен.
Эмоциональный надрыв в ее голосе удивил Дару. За те годы, что они были знакомы, Манижа ни разу не теряла хладнокровного спокойствия. Это всегда его успокаивало. Именно такая непоколебимая стойкость и отличает хорошего командира.
«Они друзья», – напомнил он себе. Ясное дело, почему она так трепетно относится к сыну Каве.
Решив, что продолжать разговор о Джамшиде может быть чревато, Дара сменил тему, попутно пытаясь усмирить магию, пульсирующую в его венах.
– Как дела у бану Нари? – фальшиво-отстраненно поинтересовался он.
– Справляется, – ответил Каве. – Гасан держит ее на коротком поводке. Как и всех нас. Она была повенчана с Мунтадиром менее чем через год после твоей смерти.
– Не сомневаюсь, что ее к этому принудили, – мрачно протянула Манижа. – Не зря я говорила, что Гасан и меня на протяжении десятилетий пытался склонить к браку. Он был зациклен на идее объединения наших родов.
– Однако он ее недооценивал. Она выдвинула ему столько условий во время брачных переговоров. – Каве отхлебнул вина. – На это было жутковато смотреть. Но, храни ее Создатель, в итоге ей удалось отписать часть приданого нашему храму. Все деньги пошли на благотворительность: на новую школу для девочек, сиротский приют, помощь семьям Дэвов, пострадавшим во время нападения на Большой базар…