Моргнув, я подскочила на кровати, не сразу понимая, что нахожусь не в замке рядом «со своим насильником», а в комнате общежития… что меня зовут не Ида, а Ира… что я – обычная девушка, явно не способная выделывать такие фортели, как мой двойник.

«Вот так сон!» – не успела упасть на подушку обратно, как заголосила Шакира, явно требующая, чтобы я убрала её песню с будильника, так как любой трек, даже самый любимый, становится ненавистным, если его функция – будить нерадивого студента на пару в шесть утра!

Двигаясь в режиме автопилота, словно инфузория-туфелька, выполняла минимум движений.

Сон хоть и прошёл, а мысли о нём не оставляли меня в покое.

«Эта Ирида? Это какой-то образ, вычлененный мною из фильма, коих я пересмотрела больше сотни? А Балион? Где я могла видеть этого блондина, потому что точно не помню героя с таким именем?» – множество вопросов, будто составы поездов, проносились в моей голове, не находя ответов, оставляя после себя только пустоту.

«Ой!» – махнула я рукой, закидывая сумку через плечо, – «… сны тебе, что ли, первый раз сняться?! Совсем ты, Иринка, крышей протекла! Лучше бы подумала о том, что будешь отвечать на литературе по теме: «Антироман. Натали Саррот «Золотые плоды», если даже представления не имеешь, о чём он?!»

Впрочем, волнения по поводу последнего я хотя бы немного разбавила, присев на свободное место в маршрутке и погрузившись в чтение не слишком большого произведения, пока «Газель» везла меня на пытки новому профессору, как овцу на заклание… Я бы добавила «безграмотную» овцу, но пробелы своих знаний мне удалось хотя бы немного затушевать к моменту выхода из маршрутки.

– Привет, Иришка, – закинул мне на плечо свою руку Марк, мой недавний бывший.

Единственный раз я пожалела о своих вкусовых пристрастиях к блондину, когда поддалась на обаяние второго по популярности среди первокурсников красавца, уступающего своим обаянием только Снарскому. Как оказалось, обаяние спутать с обычным стремлением собрать коллекцию поклонниц и совместно… эммм… «встречаться» сразу с несколькими, достаточно легко.

– Марик, убери ручку, которой ты… напомни-ка мне… месяц назад? Ой, нет! Сразу на следующий день после ночи клятв и признаний в любви, шастал под юбкой у Карцевой.

Мои слова были встречены снисходительной улыбкой.

– Да ладно тебе, зайка! Не ревнуй, – усмехнулся придурок, который в отсутствие Стефана успел почувствовать внимание к своей персоне, помимо смазливой внешности не представляющей из себя каких-либо других положительных черт.

– Я не ревную, дурачок.

«ВОТ как надо показывать своё снисхождение!» – окинув блондина взглядом, полным жалости, криво улыбнулась, останавливаясь в дверях аудитории.

– Я говорю тебе прямо: больше тебе не обломится. Не трать свои лживые улыбки там, где тебя раскусили, зайка.

– Какая ты колючая, Ирка, – хмуро протянул Шестаков, наконец, освободив меня от бесславной функции подставки для рук.

«Ненавижу, когда мужчина забрасывает свою клешню девушке на плечи!»

– Вот и держись от меня подальше… чтобы иголкой в глаз не получить.

– Неблагодарная ты. А ведь это я помогал тебе искать твою странную подружку, когда чудачка потерялась в Сокольниках!

Вспомнив ту самую ночь, во время поисков которой я и решилась поверить доброму и отзывчивому парню, поморщилась ещё сильнее.

– Марик, только этим себя и утешаю! Волнение за подругу настолько меня ослепило, что я даже и не заметила, как доверила свою честь мудаку.

– Рассаживайтесь!

Я вздрогнула, чуть не дав дёру от испуга, когда услышала за своей спиной приказ преподавателя литературы. Лишь врождённая заторможенность, которая неизменно проявляла себя в экстренных ситуациях, послужила сегодня во благо.