Саша устало вздохнула и принялась умываться. Нужно было собраться с духом – предстоял еще один тяжелый день. А пока Владимир Якович спал, женщина решила прогуляться и подышать свежим воздухом.

Сидя на лавочке, Саша набрала номер мужа, узнать, как у того дела. В неприятные подробности их с отцом общения женщина, как обычно, не вдавалась, только сказала, что ей очень тяжело.

– Да я по голосу слышу, – недовольно хмыкнул Сережа, и вдруг поставил жену перед фактом. – Значит так, сейчас я закончу с отчетом, часика через два подъеду. Ты пока вещи собери и вынеси в коридор. Как подъеду, тебе позвоню.

– Вещи? О чем ты, Сереж? Я не могу уехать, папа один никак не справится! Ты же знаешь, он совсем как маленький ребенок!

– Я и не говорю тебе бросать его, Саш, – успокоил женщину муж. – Просто отвезу тебя домой, там тихо и спокойно. Тебе отдых нужен, ну. А к отцу я тебя сам возить буду, сколько скажешь. Только вернись домой уже.

Женщина согласилась. У нее уже не оставалось сил на споры, да и жизнь у отца стала совсем невыносимой. Следующий час она провела во дворе дома, щурясь под лучами солнышка и наслаждаясь полуденной тишиной.

В квартиру к Владимиру Яковичу вернулась неохотно – стоило хлопнуть дверью, как из комнаты отца донесся знакомый ворчливый голос, заставивший женщину некомфортно поежиться.

– Сашка, ёлки-палки, где тебя носило? Уже полчаса тебя кричу, а ты смоталась куда-то! Я уж было решил, что бросила отца на произвол судьбы! Жрачка готова, нет? Почему не на тумбе еще?!

– Сейчас, пап!

Саша ринулась на кухню, чтобы подогреть остывший за утро завтрак. Владимир Якович вновь недовольно скривился при виде отварных яиц и овощей: мужчина был против прописанной ему диеты и долго скандалил с дочерью, почему это ему нельзя колбасу, бекон или жареную картошку.

Это утро не стало исключением – Саше вновь пришлось выслушивать в свой адрес не самые приятные вещи. Когда отец закончил давиться приготовленным завтраком, он демонстративно бросил грязную тарелку на тумбу и, кряхтя, отвернулся к стенке.

– Свободна! И тарелку в этот раз получше мой, есть невозможно!

Саша промолчала и ушла собирать вещи. Когда сумка была готова, она вернулась на кухню и уселась перед окном в ожидании звонка от мужа. Вскоре во двор въехал знакомый автомобиль – женщина выбежала в коридор и спешно сбежала по лестничной клетке, чтобы встретить Сережу. Наверх поднялись вместе.

– Ты не заходи к нему, не здоровайся. Он спать вроде собирался, – шепотом предупредила мужа Саша.

Тот послушно уселся в прихожей, сплетя пальцы в замок, и принялся ждать. Тем временем женщина уже успела написать записку отцу о том, что съезжает и вечером обязательно навестит его, и собиралась оставить ее на тумбочке, как вдруг заострила внимание на уже затхлом, съехавшем постельном белье.

Саша ахнула про себя. Во всей этой беготне она совсем забыла поменять его! Владимир Якович громко сопел, уткнувшись носом в настенный ковер и прижавшись к самой стене, а потому пространства вполне хватало, чтобы сменить наволочки и пододеяльник.

Женщина мигом принесла чистое, постиранное белье и принялась за дело, как вдруг случайно задела больную ногу отца. Тот вскрикнул, дернулся и резко перевернулся, кинув в опешившую дочь подушкой. Покрасневшее от злости лицо старика не на шутку напугало Сашу.

– Ах ты, бессердечная! Лучше б жена тогда послушалась и избавилась от тебя, как я ей велел! Вырастили тебя, бессовестную, на свою голову! Бестолковая и безрукая ты! – ругался отец

Саша застыла перед кроватью отца, не зная, что и сказать. Ее глаза мгновенно наполнились слезами. И тут вдруг в комнату ворвался разгневанный Сережа. Владимир Якович вздрогнул, не ожидая увидеть в своем доме мужа дочери, и удивленно распахнул рот.