При этом у Юли в голове постоянно крутились слова свекрови: «Разленилась совсем, барыня какая! Содержанка ты, Юлечка! Нахлебница!». Слезы обиды упрямо подступали к глазам.

Вечером пришел с работы муж. Как всегда, у него было отличное настроение. Он поцеловал жену, осторожно чмокнул, чтобы не разбудить, посапывавшего сына, потом прошел на кухню, где возилась Юля.

– Итак, что сегодня на ужин? – спросил он, комично потирая руки. Он был в восторге от кулинарных способностей жены. Как и от того, в какой чистоте она содержала дом и какой уют в нем поддерживала, что он, после работы, летел домой как на крыльях.

– Паста с фаршем и помидорами, болоньезе. Не перехватывай, а то аппетит растеряешь, – рассеяно бросила Юля через плечо, увидев, что Сергей полез в холодильник. – Скоро будет готово, имей терпение.

– Хорошо, сдаюсь! – рассмеялся Сергей и увидел контейнер с пирожками. – А что, сегодня мама приходила?

– Да, приходила, – что-то в голосе жены заставило Сергея напрячься.

– Что случилось? – серьезно спросил он, закрывая дверцу холодильника.

Юля не выдержала, и рассказала о некрасивой сцене, происшедшей сегодня на этой самой кухне. У нее было неприятное чувство, эхо из детства, что она ябедничает, но больше держать это в себе она не могла.

Сергей внимательно выслушал ее, а потом притянул к себе всхлипывающую жену и обнял.

– Ты – мое сокровище, – сказал он ей. – Не обращай на ее слова внимания, слышишь? Больше такого не будет, честное слово. Ну, все хорошо, родная.

Когда Юля успокоилась, Сергей с решительным видом достал свой телефон и набрал номер матери.

Та сняла трубку после пары гудков.

– Алло, сынок?

После такого бодрящего дневного скандала Тамара Анатольевна успокоилась и теперь чувствовала себя не в своей тарелке, смутно ощущая собственную вину.

– Здравствуй. Надеюсь, все хорошо у тебя? – голос Сергея был ледяным.

– Да, все нормально. А что у тебя с голосом? – забеспокоилась Тамара Анатольевна. – Ничего не случилось?

– Случилось, что ты сегодня пришла в мой дом и ни с того ни с сего нахамила моей жене. Это как понимать?

– Так разве ж я хамила! – возмутилась от такой вопиющей несправедливости мать. – Просто высказала свое мнение. Ну, попеняла немного, что она на работу не выходит, дак это ж только ей на пользу!

– Слушай, мама, это вовсе не шутки. Нельзя так поступать, понимаешь? Ты же взрослый человек, умудренный жизнью, в чем, кстати, после сегодняшнего я уже начинаю сомневаться. Нельзя прийти в мой дом, оскорбить мою жену, а потом, насвистывая, уйти в закат, или как там это называется. Пойми ты, Юля вкалывает до седьмого пота здесь, и только благодаря ей у нас в семье все хорошо. И я ей очень благодарен за это.

И да, это я ее попросил не выходить пока на работу, по крайней мере, пока Сашка не подрастет. Еще вопросы? Подозрения, обиды?

Трубка немного помолчала.

– Серёжа, ты прости, – наконец донеслось из нее. – Перенервничала я чего-то, вот и сорвалось. Давление, наверное…

– Когда давление, надо таблетки пить, а не на невестку орать, – резонно заметил Сергей. – А теперь, будь добра, извинись перед Юлей. Я передаю телефон.

Юля сделала страшную гримасу и замахала руками, но Сергей настойчиво тянул ей трубку. Девушка сдалась и поднесла ее к уху.

– Еще раз здравствуйте, Тамара Анатольевна.

– Здравствуй, Юля, – свекровь замялась. Потом, видимо переборов себя, сказала. – Вот что, прости меня за сегодняшнее. Я была несправедлива к тебе. Я ведь, если честно, пожалуй позабыла, как все это было, когда Серёжа был маленьким. Еще раз прости, не держи зла на старую дуру.