Ирина молчала. Ее мучил токсикоз, постоянно мутило, есть она вообще не могла, а ляжки, которые по словам свекрови она «наела», наоборот, сильно похудели, за что её ругала врач.

Легче стало только к четвертому месяцу. Тошнота отпустила, зато настроение устраивало настоящие эмоциональные горки – от слез к смеху и обратно.

В один из таких дней и попала свекровь, когда принялась вытряхивать вещи из ящиков, и Ирина, не сдержавшись, прогнала её.

– За что мне это, Боже! – воскликнула Ирина в пустоту комнаты. А потом стала заново складывать разбросанные свекровью вещи.

Вечером, когда пришел с работы Володя, Ирина высказала ему все, что думает о его матери. Ей стало все равно, разведется он с ней после этого или обидится. Она поняла, что больше не выдержит.

– Я хочу спокойно жить в своем доме! Так, как я хочу! Чтобы она не лезла в мои вещи, ничего не трогала, не готовила и не поучала! – кричала она мужу. – И если ты с ней не поговоришь, я сама уйду! Живи с мамой!

Володя успокаивающе поднял руки.

– Тише, Ириш! Я понял! У тебя гормоны, беременность, вот и срываешься, все пройдет…

– Да не в гормонах дело, а в твоей маме! Она лезет во все, везде! Смотри! – она схватила уродливую вазу с журнального столика, – зачем она ее сюда притащила? Я не хочу видеть эту гадость в своем доме!

Она швырнула вазу об стену, и та рассыпалась на осколки.

Володя сдержал слово и поговорил с матерью. Более того, он даже как-то уговорил ее съездить в санаторий на целый месяц. И этот месяц показался Ирине таким спокойным и прекрасным, что возвращения свекрови она ждала с ужасом.

Остались последние выходные до приезда Таисии Петровны, когда в голову Ирине пришла идея.

– Володь, а давай маме сюрприз устроим! – подластилась она к мужу. – Ее месяц дома не было, сейчас приедет, а там пыль, грязь, расстроится, сразу за уборку после отдыха, все лечение насмарку. Давай поедем к ней, уберемся. Сделаем ей приятное: ты же знаешь, как твоя мама не любит беспорядок.

Муж ничего не заподозрил и с радостью согласился. Целых два дня они драили квартиру Таисии Петровны. Ирина залезла в каждый шкафчик, вытряхнула каждую побрякушку и заставила мужа выбросить несколько мешков разного хлама. Потом наготовила еды, заботливо выбросив все продукты свекрови и забив холодильник только полезной пищей.

Даже ее любимый турецкий кофе заменила на цикорий. И, довольная, вернулась домой, с нетерпением ожидая возвращения драгоценной матушки.

Утром понедельника Володя поехал за мамой на вокзал. Ирина ждала дома, в волнении потирая руки. Муж вернулся очень быстро, хмурый и молчаливый.

– Как мама? Понравилось ей в санатории? И наш сюрприз?

Не успел Володя ответить, как у Ирины зазвонил телефон. Только она нажала кнопку, на нее полились проклятия.

– Да я вас засужу! Полицию вызову! Так нельзя! Меня будто ограбили! Оплевали! Я старая женщина, а это настоящее надругательство! – бушевала свекровь.

Еле сдержав довольную улыбку, Ирина постаралась изобразить недоумение:

– Как же так, мама? Вам не понравился наш сюрприз? Но вы же нам часто такие устраивали, я подумала, что и вам приятно будет!

Свекровь замолчала. Володя отобрал телефон и сказал в трубку:

– Мама, ты же сама говорила, как тебе трудно, помощи просила. А теперь в полицию? Разве это и не мой дом, как ты уверяла? Разве я там не могу делать что хочу, как и ты в нашем доме?

Свекровь бросила трубку.

Володя повернулся к Ирине.

– Ты специально это сделала?

По молчанию жены было всё ясно. Он еще больше нахмурился и вышел.

С мужем они помирились. А вот свекровь еще два месяца негодовала, не разговаривала с сыном, и даже съездила к Гале, чтобы нажаловаться лично на непутевых детей.