Пока шли переговоры по рации, меня уже напоили живчиком и кормили тушёнкой.

– Персики пойдут? – спросил басом, кажется, тот рыжий здоровяк.

– Давай, давай! Всё давай! – сказал Арман, продолжая впихивать в меня куски мяса. – На-ка, запей.

Почувствовал губами холодное горлышко фляги. Не успел проглотить живчик, как мне снова сунули в рот кусок тушняка. Кормили… Зрение и другие чувства стали восстанавливаться, понял, что меня кто-то держит со спины, в полусидячем положении. Стало жутко неловко. Держат, кормят... Беспомощный...

– Шам, – попытался сказать с набитым ртом, ещё плохо слушающимся языком, и ухватить ложку.

Попытка увенчалась успехом, через пару минут я уже самостоятельно сидел и орудовал веслом, поглощая консервированные персики. Открылась дверь, в комнату влетел Аби с двумя здоровыми пакетами.

– Слава Стиксу! Ну, где тебя носит! Давай быстрее! – Воскликнул парень, подскакивая к Абирону. – У нас тут голодный обморок и новая атака на носу, а ты ходишь три часа. Вынимай всё махом! – Говорил он, помогая опустошать пакеты, раскладывая коробки на столе.

Через десять минут я уже сидел за столом, догрызая ножку жареной курицы. В помещении остались только я, Арман и парень с глазами старца, имя которого я так и не узнал. Абирону дали в помощники двух молодых бойцов, горсть споранов и отправили в ближайший маркет за калориями. Остальные поднялись наверх наблюдать за поведением орды.

– Ты идти уже можешь? – спросил безымянный парень.

– Да, вполне, – ответил я, не прекращая поглощать всё подряд: пирожки, курицу, торт, рыбу, картошку, эклеры. Не разбирая...

Вспомнился стишок Сергея Маршака.

Робин-Бобин кое-как подкрепился натощак:

Съел телёнка утром рано,

Двух овечек и барана,

Съел корову целиком

И прилавок с мясником....

Надеюсь, у меня до человечины не дойдёт...

– Ну, тогда давайте, собираем всё, что осталось, и пошли наверх. Там доешь на свежем воздухе. Заодно и поглядим на изменение движения. Да, кстати, я Кир, – протянул он мне руку. – В этой суматохе как-то и не представился.

Зрелище моему взору открылось нереальное! Эпическое! Миграция крабов по дну океана. Только крабы эти ростом от полутора метров, до десяти. Но прут так же, волнами наползая друг на друга, пихаясь, бодаясь, попутно раня и убивая друг друга. Гул стоял страшный, вызывающий холодные мурашки по всему телу. Урчащий рокот и мелкая, мощная вибрация под ногами. А все свободное от движений пространство до самой стены заполнено трупами различной повреждённости: разорванные, раздавленные, застреленные, даже целые на вид попадались.

Но меня больше поразило не это, а то, что другим видеть не дано. От самых стен города и вплоть до движущейся массы ″крабов″ стояли остовы люди. Тысячи измученных, почти прозрачных человеческих душ, недавно бывших такими же мутантами, служили преградой от нападения тварей. Тонкие волны, пульсацией выталкиваемые моим телом, стелились над головами призраков, опадая рваной паутиной и исчезая, насыщая призрачную толпу душевной энергетикой...

– И нет им ни конца, ни края; и прозвища им – легион, – прошептал я себе под нос, покачиваясь и охреневая.

– Чего? – спросил, рядом стоящий Кир.

– Нет, ничего. Так, мысли вслух. – Ответил я еле слышно.

– Обратно плохо? – спросил взволнованный Арман, – Дайте на что-нибудь сесть человеку! – крикнул он кому-то позади меня.

Принесли ящик от боезапаса. Усевшись, я принялся доедать то, что мы принесли с собой. Созерцание завалов мёртвых тел ничуть не уменьшило моего аппетита. Заметил, что пульсирующие волны стали немного толще, а проходящие и снующие по своим делам бойцы бросали на меня заинтересованные, удивлённые и не понимающие взгляды. Понятно теперь, куда столько еды девается, не удивительно, такую толпу поддерживать. Мне Рыжий как-то говорил, что они в нашем измерении долго не могут находиться, минут десять, пятнадцать, а потом энергии им не хватает, и души давить начинает. Сколько они так уже стоят, интересно? – размышлял я, жуя, не знаю что.