С делом разъяснилось сразу после обеда, когда вернулся на усадьбу хозяин – тысяцкий Якун. Все, как и предполагал Михаил – его вербовали в зависимые люди, как сказали где-нибудь в королевстве Французском – в вассалы, однако, тут понятия такого не было – просто в дворню, в зависимость по ряду – в рядовичи! Хорошо – не в холопы. Тут же ряд и составили – четко прописали, что Мише надлежит делать – уж, конечно, не пахать, не сеять, не прислуживать, а «исполнять службу ратную живота не щадя, и еще службу тайную, о чем укажут». Службу тайную… интересно…

Подписал, согласился – деваться некуда, – не выжить современному человеку в средневековье одному без поддержки и покровительства, не выжить. А так… Говоря шпионским штилем – легализовался. Своим стал. Ну почти своим…

За новый ряд и выпили – теперь уж и Сбыслав – дружок называется! – и тысяцкий Якун поглядывали на него снисходительно, по-хозяйски, учили уму-разуму. Михаил сдержанно кивал, соглашался, а куда деваться, он теперь не сам по себе, а зависимый от хозяина человек – рядович! Хоть и не холоп, а все ж подчиняться должен.

Но нет худа без добра (как, впрочем, и добра без худа) – получил Михаил и место жительства, можно сказать – прописался. Адрес простой – Новгород, Неревский конец Софийской стороны, угол Великой и Кузьмодемьянской, усадьба тысяцкого Якуна. Не спутаешь, хоть заказные письма пиши!

Избу на дворе выделили – небольшую, однако, по питерским меркам – хоромы! Метраж более чем приличный, и все, как полагается – горница на подклете, по-черному печь, лавки, полати. Даже сундук – и тот имелся.

– Ну, вижу – по нраву! – довольно улыбался Якун. – Дай срок, оженим тебя… Хорошую девушку сыщем… но уж и ты, паря, не подведи… Завтра с тобой да со Сбыславом в господу поедем… Дела-то нехорошие в Новгороде Великом творятся – бояре князя прогнать замыслили… Власти, грят, у него слишком уж много! Нам, житьим людям, то ох как не на руку… Пусть бы и бояре и князь… друг друга бы жрали поедом!

Вот оно! Михаил опустил глаза – вот оно, как, оказывается! То-то об изгнании Александра из Новгорода в учебниках и монографиях говорилось как-то невнятно, вскользь, без всяких подробностей… Теперь вот в эту бучу самому лезть… Только – надо ли? Головенку оторвут – враз. А никуда не денешься – ряд-то подписан… хм… рядович!

Аже господин переобидить закоупа, а оувидить купу его или отарицю, то ему все воротити, а за обиду платити ему…

Суд Ярослава Владимировича. Правда Русская

Михаил совершенно правильно сообразил – зачем он так понадобился тысяцкому и «житьим людям». Взяли его под свою руку, естественно, как выразился Сбыслав – «не токмо добра ради». Своеземец из дальних земель, ни с кем не связанный, никого в городе не знающий, умелый воин, да еще и смел, и не дурак в общем-то… Как такого не использовать во всякого рода интригах? «Житьим людям» – особенно тем, кто, пожалуй, и побольше бояр землицы имеет – очень уж знать хочется, что там эти самые бояре замышляют? Тем более, сейчас – когда положение князя Александра, несмотря на победу на Неве, как-то сильно быстро стало уж больно неустойчивым. Недели не прошло, как во все колокола звонили, князя да дружину славили, и – на тебе, уже совсем другие слухи по всем концам новгородским пошли. Дескать, и неуживчив молодой князь, и властолюбив, и – страшно сказать! – на казну новгородскую да земли зарится! Такому бы сказать – путь чист, – да, чем скорее, тем лучше.

Миша, как историк все-таки, помнил прекрасно, что почти сразу после Невской битвы вышибут Александра из Новгорода, точно вышибут, вот сейчас прямо… Но вот – за что? Составители научных – и не очень научных – монографий отвечали на этот вопрос уклончиво, а то и вообще игнорировали. Ну, выгнали и выгнали защитничка единственного – бояре, они, псы такие… Таким вот образом историки-марксисты мыслили… ну и житьи новгородские люди заодно с ними.