Парень, послуживший причиной этого небольшого переполоха, шел по коридору самоуверенной походкой плейбоя, привыкшего, что его тело постоянно полируют десятки женских взглядов.

Он был красив, даже слишком красив для мужчины. И этот переизбыток красоты – капризные губы, гордый нос, черные волосы, собранные сзади в хвост, – невольно воспринимался окружающими как что-то порочное, перехлестывающее за пределы установленной нормы.

Три подружки автоматически выгнули спины, три пары грудей – первого, второго и третьего размеров – оказались направлены на него, как пистолеты. Три пары глаз впились в него, как гарпуны, и зазывно потащили к себе. До сих пор Мир, носивший симптоматичную фамилию Красавицкий, считался их общей коллективной собственностью, поскольку не отдавал предпочтение ни одной. Вальяжно улыбаясь, красавчик направился к их окну.

И тут случилось нечто невероятное и практически приравнивающееся к чуду – тому самому, о котором Маша мечтала каждую ночь, до бессонницы придумывая все новые и новые подробности.

Мимоходом махнув подругам рукой, Мир подошел к Маше и, облокотившись обеими руками на подоконник, навис над ней всем телом.

– Машенька, как дела? – промурчал он нежно.

Ее сердце истерично задубасило в грудь дебелым кулаком, так что от этого грохота заложило уши!

– Хорошо, – ответила она еле слышно, напряженно глядя ему в грудную клетку.

Боже, она была в его объятиях!!!

– А шпаргалочки у тебя есть? – ласково спросил Мир, аккуратно приподнимая пальцем ее подбородок.

– Есть.

Впервые в жизни Маша смотрела ему в глаза!!!

– По Васиным конспектам? – на всякий случай уточнил тот, хотя вопрос был чисто риторическим. – А зачем они тебе, если ты и так все знаешь?

– Когда я пишу шпаргалки, то лишний раз повторяю материал и систематизирую знания, – автоматом выдала Маша еще со школы заученную репризу, услышав которую все учителя ошеломленно открывали рот, понимая: рай на земле все-таки существует!

– Вот как… – Внезапно он наклонился к ней так близко, что их губы оказались в кошмарной близости друг от друга. – А где они у тебя? – произнес он эротическим полушепотом, почти касаясь губами ее рта.

– Под юбкой, – честно ответила Маша.

– Под юбочкой, – сладко повторил Мир, кладя опытные руки на ее плотно сдвинутые колени. – Поменяемся, а? Шпаргалки – на мой благодарный поцелуй? Ну отдай их мне, а то я экзамен завалю…

В его устах это прозвучало как: «Отдайся, а то я сойду с ума!», и в ответ Маша лишь покорно кивнула, не в силах оторвать от него зачарованного взора.

Красавчик по-хозяйски положил руку ей на плечо и, прижимая к своему бедру, на глазах у всех потащил за угол коридора. Маша успела заметить, что три подруги возмущенно смотрят им вслед, но все ее мысли и чувства переместились в один занемевший левый бок, соприкасавшийся с его джинсами и рубахой, от которой пахло дымом, одеколоном и невозможным счастьем.

– Ну?

Теперь они были тет-а-тет.

Сложив руки на груди, Мир выжидательно глядел на нее, и не думая отворачиваться. Она хотела попросить его об этом, но в язык точно вкололи дозу местного наркоза. Мучительно стесняясь, Маша повернулась к нему спиной и, неловко задрав юбку, вытащила из-под нее специально сшитый передничек с рассортированными по карманам ответами.

– Боже, какая прелесть! – насмешливо умилился он, принимая ее рукоделие. – Куда ж мне это прицепить? – Он высвободил из брюк подол рубашки и пристроил синий передник на животе, повязав его тесемки себе на шею. – Спасибо, Маруся! Ты очень полезная девушка! – Его губы небрежно чмокнули воздух. – Целую. Пока!