Как цивилизованные и воспитанные люди, должны перешагнуть через прошлое и идти дальше. В конце концов, мне правда жаль, что так вышло. Я не хотел причинять ей боль.

А лиса… сделала и делает это сознательно.

– Все же привела… Арсения, – имя мальчика выделяю интонацией.

Реакцию Белинской изучаю.

Саша бледнеет. Ее румяна сильно контрастируют с цветом кожи. Шевелит пухлыми губами, отвечает, а я слышать ничего не хочу.

– Ему нравится здесь заниматься, – хрипота в голосе выдает страх.

Сканирую ее испуганный вид, который через одно моргание исчезает, и передо мной снова хитрая и опасная лисица, готовая вцепиться своими острыми зубами мне в сонную артерию.

В кабинете быстро переодеваюсь, прогоняя мысленно и наш бессмысленный диалог, и вечно крутящиеся вопросы. Кто-то сверху в моей голове раскручивает юлу. Тошнит от скорости вращения.

Не представляю, как вести занятие. Мне стаканчик бы пропустить, а не показывать «Тайкеку соно ичи» (Прим. автора: простейшее базовое ката стиля карате).

Стою спиной к двери и только слышу, как она приоткрылась, и чье-то навязчивое дыхание волнует барабанные перепонки.

– Что? – выкрикиваю довольно громко и круто поворачиваюсь.

Надеюсь увидеть администратора, там, другого тренера. В крайнем случае, Белинскую. Я даже приготовился к защите и забетонировал сонную артерию, чтобы зубы свои на хрен сломала.

А там Арсений. Растерянно уставился во все глаза. Они у него еще такие большие. Как у лисицы. Радужка только цвета жженой карамели.

– Мы все тебя потеряли, – голос мальчика полон нескрываемой обиды.

– Сейчас приду, – выходит грубее, чем хотелось бы.

В крови дикая смесь. Хуже, чем «Лонг-Айленд». Вставляет в мозг, и действия становятся неадекватными. Пьяными и безумными.

Арсений вылетает из кабинета, а мне удавиться хочется.

С утра все катится в трубу. Начиная с того гребаного дождя утром, заканчивая вот такой вот ссорой с парнишкой.

Даю себе пару вдохов, чтобы остыть, и выхожу из кабинета. До конца занятия полчаса.

Прекрасно…

В зале шум и гам. Никто, конечно же, не разминается. Занимается чем угодно, но не разминкой.

Как только ребятня замечает меня, выстраиваются в шеренгу. Все, кроме Арсения. Его нет.

Толстая ткань кимоно моментально намокает от пота. Протираю глаза, глупо надеясь, что я ошибся. По сторонам смотрю, в тренерскую забегаю. В голове шум заглушает голоса. Сердце от волнения готово разорваться.

Выхожу из зала, глазами с лисицей встречаюсь. Она на скамейке, как и многие родители. Сидит, молчит, мысы туфель изучает.

– Арсений где? – кричу через весь коридор.

Дыхание сбивается, а я на месте стою как бы.

– На занятии, Станислав Андреевич, – звонко звучит каблуками, пока направляется ко мне.

Уже вижу ее сомкнутые губы и взгляд дьяволицы.

– Его нет.

– Где мой сын? Я отвлеклась на звонок…

Пальцами глазные яблоки выдавить собираюсь. Руками по лицу прохожусь, смахиваю весь ужас, в волосы зарываюсь.

Надо думать, а у меня от переживаний весь живот скрутило.

– Он заходил ко мне, и… я прикрикнул на него, – сознаюсь, открыто посмотрев в глаза лисицы.

Каждая клетка в моем теле горит. Чувство вины затягивает в свою турбину и раскручивает на максимальных оборотах до потери сознания.

И стыд, как клубок ниток, разматывается по нервным волокнам.

– Это из-за тебя все…

Мысленно машу на Сашу рукой и сломя голову выбегаю на улицу. Застываю у входа в спортивный центр. Народу вокруг ходит немного. Не знаю, хорошо это или плохо. Никогда не был в такой ситуации. Кровь бежит по венам с отчаянной скоростью.

Дышать тяжело, будто легкие разъело.