- Не нужен мне там никто, - упиралась Ульяна. – Я молиться буду, а не гостей принимать.

- Много ты понимаешь! – возражала Ольга Леонидовна. – Домом управлять надобно, за прислугой – глаз да глаз. Да там сад еще, хозяйство. Небось, запустили все. Кто управлять будет? Ты, что ль? Да они тебя сожрут, не подавятся. Даром что… княжна.

Ульяне пришлось согласиться, хоть она и понимала, что Егор этот будет соглядатаем, шпионом Ольги Леонидовны. Потому как она в саратовскую глушь отправляться не собиралась. Зато доверяла Петру Фомичу, следовательно, и его внуку.

Вот Ульяна и ждала, когда этот внук прибудет из Санкт-Петербурга, где штаны протирал на студенческой скамье. Еще в попутчицы Ульяне Ольга Леонидовна снарядила старую тетку Марфу, троюродную сестру князя. Ибо негоже девице дворянского происхождения одной путешествовать, да в поместье жить.

Одним соглядатаем больше, одним меньше…

Главное, Егор, наконец, объявился!

Так как Ульяну весьма интересовало, отчего его нашли без памяти, она не спешила покидать столовую. Благо Василий Леонидович любил покушать, отчего завтрак его длился чуть ли ни до обеда. Толстый, грузный, он с трудом передвигался по дому, редко выезжал в свет, предоставив Жоржу сопровождать его жену и дочерей на всякого рода балы и променады.

Ольга Леонидовна, маленькая и сухонькая, в отличие от брата не склонная к полноте, после завтрака обычно садилась за вышивание или вязание в гостиной. Жорж и вовсе уходил раньше всех, ссылаясь на срочные дела.

Какие у него дела, Ульяна не знала. Да и расспрашивать не стремилась, старалась держаться от Жоржа подальше. Он уже проявлял знаки внимания, весьма не призрачно намекая, что видит себя мужем богатой наследницы.

Воспользовавшись наступившей тишиной, в ожидании вестей о мажордоме, Ульяна припоминала подробности сегодняшнего сна. Уж больно странный он был, пугающий.

Во-первых, место, где она очутилась. Зима, хоть сейчас лето. Засыпанный снегом двор. Дом вроде обычный, а во дворе какие-то конструкции на колесах. Не кареты, без лошадей, но с крытым верхом. И во сне Ульяна знала, как они называются! Но сейчас забыла.

Во-вторых, Ульяна отчего-то была дворничихой и махала лопатой, расчищая дорожки от снега.

Но это все как-то смутно, нелепо… А вот мужчина, подошедший к ней, запомнился хорошо. Красивый. В костюме и пальто странного покроя. Волосы коротко пострижены, безбородый и безусый. И не прислуга, нет. Из благородных. Глаза темные, манящие…

И ведь знала его Ульяна во сне! Точно, знала.

Чудеса аль лукавый шалит?

- Василий Леонидович, звали? – низким голосом спросил вошедший в столовую управляющий.

- Звал, звал, - оживился тот. – Проходи, Петр Фомич. Сказывай, что с внучком твоим приключилось.

- А вот познакомьтесь, Василий Леонидович. И вы, Ульяна Дмитриевна. Внук мой, Егор.

Управляющий, крепкий седой мужчина, отступил в сторону, пропуская вперед внука.

Ульяна вскрикнула, не сумев скрыть удивления. В столовую вошел мужчина из ее сна.

[1] Похороны кукушки – старинный обряд прощания девушки с детством. Подробнее позже.

3. Глава вторая, в которой герой становится участником розыгрыша

Голова гудела, как будто в ней поселился рой пчел. Во рту пересохло, на зубах скрипел песок. В глазах рябило и щипало.

«Зачем я столько выпил…»

Первая мысль мелькнула в сознании – и исчезла, вытесненная воспоминаниями.

Во-первых, Егор накануне не напивался до поросячьего визга. И по клубам с приятелями всю ночь не шлялся. Он с этим завязал еще на третьем курсе, когда после очередного загула внука, закончившегося в полиции, у бабушки случился инфаркт. Деду даже внушение делать не пришлось. Егор тогда перепугался так, что ревел, как пацан, вымаливая у стариков прощение. С тех пор, если и развлекался, то тихо, не тревожа их покой.