Ангус говорил об этом спокойно, но то, как он торопливо вытирал руки о передник, как оправлял складки пледа и спешно приглаживал волосы, указывало, что он нервничает. Дэвид остался стоять на пороге кузни, прислонившись плечом к косяку двери. Памятуя, что он тут с украденной женщиной, Дэвид невольно встревожился, хотя и понимал, кого именно следовало ожидать после того, как Мак-Ихе не послали своих клансменов на сбор отрядов, проигнорировав знак войны.

И вот прибыл сам брат вождя Маккеев. Надо же. Это важная персона в клане. Иан – так по-гэльски произносилось английское имя Джон, а прозвище Райвак было чем-то вроде фамилии и в переводе означало «желтовато-красный». Впрочем, этот молодой мужчина и был таким – его ниспадающие из-под берета длинные волосы имели странный цвет: почти медно-красные, они выгорели прядями до яркого лимонного оттенка.

«Как для маскарада выкрасился», – подумал Дэвид, ибо ему отчего-то сразу пришелся не по душе этот Иан Райвак. Брат вождя держался надменно, его застывшее лицо было неприветливым, хотя и довольно привлекательным: прямой нос, высокие скулы, чисто выбритый, выступающий подбородок. Его рыжеватые брови тоже выгорели до желтой тонкой полоски, а светлые желто-карие глаза казались какими-то блеклыми в сравнении с яркими волосами.

Одет Иан Райвак был богато: его килт и переброшенный через плечо плед были окрашены в дорогой синий цвет с примесями зеленых полос; на ногах были не грубые броги или гетры, а прекрасной выделки кожаные сапоги с голенищами выше колен; куртка из оленьей замши блестела от нашитых на нее блях; на берете красовалось перо, прикрепленное круглой брошью со знаком Маккеев – сжимавшей клинок посеребренной рукой. Сопровождавшие брата вождя лейхтахи рядом с ним выглядели куда проще. Тот, которого Ангус назвал Молотобойцем, был светловолос, как альбинос, а второй, рыжий и веснушчатый Норман, с его резкими скулами и длинным подбородком имел типичную для шотландца внешность. У телохранителей за плечами виднелись небольшие круглые щиты и длинные рукояти клейморов.

– Слава Иисусу Христу, Иан Райвак Маккей!

Ангус вышел вперед. Простота обычаев горцев не требовала от него проявления особого почтения к родичу вождя, и Ангус, глядя на гостя, лишь сложил руки на груди. Тот никак не отреагировал, просто смотрел по сторонам, видел сходившихся к дому главы людей Мак-Ихе и, лишь когда их собралось несколько человек, наконец заговорил:

– Уже пару ночей в горах пылают знаки огненного креста. Разве ты забыл, Ангус Каррак, что по этому сигналу каждый, кто может владеть оружием, обязан явиться на сбор к вождю Аю Рою Маккею? Или ты запамятовал пословицу «Где голова, там и руки»? То есть все следуют за вождем. Но ты, похоже, не спешишь. Или станешь утверждать, что не заметил сигнальных огней на возвышенностях?

– Заметил, – угрюмо кивнул Ангус. Он сильно побледнел. Настолько, что шрам на его щеке даже через темную поросль бороды стал казаться багряным. – Но послушай, Райвак, я ведь не первый год живу тут и не раз сражался за Ая Маккея, причем всегда вовремя являлся на его зов. Но знаю я и другое: до того, как воины вождя выступают в поход, они немало времени проводят в пирушках по случаю созыва. Разве нет? Разве сейчас славные парни Маккеи не гуляют у стен замка Бхайрак, не пьют эль и не пляшут с мечами во хмелю? И я решил, что в этот раз опоздаю на общее веселье. Ибо у нас тут некоторые проблемы.

И Ангус Каррак стал рассказывать про набег, про то, как Мак-Ихе удалось отбить и вернуть свой скот, а также охраняемый ими скот Маккеев. Однако теперь Ангус не может оставлять долину без защитников, ибо уже было одно ответное нападение и подобное наверняка повторится.