«Больше, чем ты представляешь, милая», – подумал Дэвид, тут же решив, что этот разговор стоит прекратить. О, у него имелось немало способов уклониться от темы. Это было несложно, когда в голове начинала шуметь кровь при одном взгляде на ее округлую грудь, на скользящие по розовым соскам волнистые пряди светлых волос…

Порой он замечал, что Мойра странно посматривает на него. В ее взгляде было нечто испытующее, даже тревожное. Дэвид решил, что это связано с их будущим. Мойра носила его ребенка, и, хотя он обещал, что не оставит ее, на самом деле Дэвид еще не решил, как поступит и где устроит молодую женщину. Это было беспечно с его стороны, но он чувствовал себя таким свободным и окрыленным подле нее, что позволил себе забыться ради этой свободы.

Но такое беспечное существование не могло продлиться долго. И Дэвиду пришлось заставить себя опомниться, когда следующим вечером он увидел огни на отдаленной гряде гор. Пожар – или это пастухи развели яркое пламя? Но потом огни вспыхнули и на более близких холмах, были и еще вспышки пламени вдали, крошечные светляки, мигавшие то тут, то там.

Дэвид с Мойрой как раз возвращались к дому Ангуса, когда заметили это свечение. Мойра невольно прильнула к Дэвиду.

– Началось! Знак огненного креста. Скоро все мужчины отправятся на сборы к своим вождям. Чтобы идти на большую войну… как ты и говорил.

– Все об этом говорили, – мрачно изрек Дэвид, вглядываясь в дальние огни.

Но Ангус Каррак, шустрый и неугомонный глава Мак-Ихе, когда к его дому сошлись мужчины, чтобы обсудить происходящее и узнать время выступления, неожиданно велел всем разойтись.

– Вы что, не знаете, что наши сторожевые уже не раз замечали в низинах людей из клана Сынов Медведя? – резко сказал он. – Нас самих ждет набег, и я не отпущу из рода ни одного мужчину, какой сможет обороняться.

Позже Мойра спросила Дэвида, насколько правомочен был Ангус так поступать.

Дэвид был доволен, что она не видит в темноте его улыбку. Да, Ангус может удержать Мак-Ихе от выступления, если у него будет на то основание и если сможет объяснить вождю Маккеев, отчего не спешит на сбор. Недавно Дэвид сам объяснил это Ангусу, когда они возвращались в селение после хэшипа.

Но Мойра осознавала и другое:

– Если Мак-Ихе не выступят на войну, то уцелеют. Ведь их и так не больно много в роду.

Умница, она все правильно поняла. А на другой день объяснила это женщинам рода, дав понять и им тоже, что лучше не провоцировать мужей на сборы в поход. А к слову мистрис Мойры местные кумушки прислушивались. Однако существовал закон, по которому воины при знаке сигнальных огней должны отправиться с оружием на сходку к вождю. Поэтому большинство мужчин Мак-Ихе ходили хмурые, понимая, что поступают неправильно, и только слово предводителя Ангуса удерживало их от выступления.

Правоту Ангуса подтвердил случившийся вскоре набег на стадо, выпасавшееся на верхнем пастбище. На этот раз Эррол сумел вовремя предупредить брата, и по данному им знаку тревоги мужчины бросились отбивать скот. Схватка вышла отчаянной, один налетчик был убит, но в итоге Мак-Ихе сумели отогнать пришельцев. В тот вечер Ангус даже велел открыть самый большой бочонок эля, чтобы угостить отличившихся воинов. И теперь никто не говорил о выступлении, ибо в ближайшее время набег мог повториться.

А вот вождю главенствовавшего в округе клана Маккеев до проблем людей септа Мак-Ихе не было дела. И вскоре в долину прибыли его посланцы.

Жители еще издали увидели троих приближавшихся всадников.

Дэвид был с Ангусом в кузне, когда прибежавший Манго сообщил о появлении гостей. Они вышли за порог, и Ангус пояснил, что тот, который едет впереди на серой кобылке, сам Иан Райвак Маккей, младший брат вождя клана. Сопровождали его два верных лейхтаха-телохранителя – громадный верзила Свейн нан-Орд, то есть Свейн Молотобоец, и рыжий Норман.