– Ты что, собираешься всё это растаскивать? – осведомился Казаков. Груз – бочки, бухты канатов, связки запасных частей рангоута, проволочные корзины, наполненные ядрами – оборвали удерживающие их тросы и сползли к борту, усугубив и без того неслабый крен.

– Не хотелось бы… – Сергей поддал ногой откатившийся бочонок. – Д а и незачем. На кой нам весь этот хлам?

– А зачем тогда в трюм лезли?

– Сам же настаивал, забыл?

Казаков ответил невнятным бурчанием. Спутник был кругом прав – это он, разочарованный обыском каюты, настоял на обследовании трюма.

– Ну, мало ли… вон, смотри, там, в углу, сундук. Глянем?

Там, куда указывал казаковский палец, действительно стоял сундук. Большой, прямоугольный, высотой примерно по пояс и длиной метра полтора, он был обит тёмно-серым металлом.

– Странно, ни ржавчины, ни патины. – Сергей поковырял крышку кончиком своего «посоха». – Слушай, это по ходу свинец!

– Фигасе… – Пётр склонился к сундуку. Острие багра оставило в неровном листе глубокие борозды. – Точно, свинец и есть, вон, какой мягкий!

– Свинцом обивали ящики или сундуки чтобы защитить содержимое от влаги. – сообщил, подумав, Серёга. – Интересно, что там внутри?

– Вот видишь, а говорил – зря полезли! Ну-ка дай свой дрын, я подковырну…

Сергей оценивающе оглядел массивную крышку и замочную скважину, забитую то ли илом, то ли песком.

– Не выйдет. Такой замок просто так не откроешь, тут топор нужен.

– Я видел парочку на палубе. – Казаков повернулся к трапу. – Сейчас схожу, принесу…

– Погоди… – Сергей вставил наконечник в щель под крышкой, примерился и нажал. Крышка с громким скрипом приподнялась примерно на два пальца. – Прикинь, он даже закрыт не был!

Сундук оказался пуст – внутренность его была, как и крышка, обита свинцовыми листами, а из содержимого имели место лишь несколько деревянных брусков с кожаными подушечками. Сергей, осмотрев их, заявил, что они были предназначены для того, чтобы удерживать внутри некий предмет.

– Подарок для Робинзона. – прокомментировал Сергей. – Или для колонистов с острова Линкольна. – Это ж сколько свинцовых пуль можно отлить из обивки этой коробочки…

Казакову осталось только вздыхать с досадой – в сундуке наверняка хранилось что-то ценное, а иначе, зачем такая основательная «упаковка»?

Гав!

Гав!

Кора, стояла по шею в воде и облаивала пустой сундук. В ореховых глазах сверкала злоба, горло клокотало глухим рыком, от которого Казакову, слабо не разбирающемуся в собачьих повадках, сделалось не по себе.

– Кора, девочка, ты что? – Сергей протянул собаке ладонь. Пусто тут, пусто, успокойся! Сейчас выберемся наверх, вкусняшку дам…

Кора продолжала рычать – шерсть на загривке встала дыбом, губы приподнялись, обнажая клыки. Казаков хотел, было, крикнуть «осторожно, укусит!» – как вдруг псина развернулась на месте, обдав людей брызгами, и кинулась к трапу.

Когда он вслед за спутником выбрался на палубу – собаки там не было. Кора прыгнула в воду, преодолела линию рифов, и теперь плыла к песчаному берегу.

– Не утонет? Помочь бы надо…

– Пока отдадим швартовы, пока поднимем пары – она уже десять раз доплывёт. – оценил ситуацию Серёга.

– А мы на этом. – Казаков ткнул пальцем в надувную лодку, закреплённую на крыше каюты. – Сбросим в воду и догребём в пять минут!

Сергей оценивающе посмотрел на небо.

– Погода, вроде измениться не должна, ветер слабый… Давай, делаем! Вёсла только возьми, они на полубаке к леерам принайтовлены…

Кора добралась до берега первой. Когда Сергей перевалился через борт надувнушки и, уцепившись за пропущенный вдоль пузатых бортов канат, по пояс в воде поволок её к линии прибоя – собака уже выбралась на сушу, отряхнулась и, описав круг по пляжу, шмыгнула в кусты. Сейчас оттуда доносился заливистый лай, не злобный, как в трюме, а азартный, даже весёлый. И этот лай удалялся – Кора взяла след и уверенно шла по нему.