И в тот же момент начали происходить настоящие чудеса.

Перепачканные стены, дорожка и мебель заискрились, резко, ядрено запахло не очень удачно выполненными очищающими чарами. Я против воли зажала нос, но грязь истаяла, будто ее и не было. Дорожка поддернула оба края, сбивая осколки в середину, затем причудливо изогнулась и забросила их на поднос, а потом подпихнула его ко мне, отчаянно громыхая. И все прекратилось.

Я подумала о том, что хорошо, что у меня зажат нос: не видно зато, что открыт рот.

“Характер у дома оставляет желать лучшего…”

Характер. У дома.

Оставляет желать…

Фраза, которую я приняла за чудачество мастера, обрела смысл и краски.

И запах, да.

Миллион вопросов крутился на языке, и будь мы наедине, вполне возможно, я их и задала бы: в конце концов, мне разрешили!

Но в присутствии Фаулера-старшего высказывать досужее любопытство было неловко.

– Еще раз приношу вам свои извинения, господа. – Я подняла поднос с осколками. – Я немедленно вернусь с новой порцией. Уверена, у миссис Доул еще осталось.

Братья вернулись в столовую, я собралась поспешить на кухню и замерла. Из глубины коридора на меня сверкала глазами и чешуей ящерица. Прекрасно! Еще и рептилия стала свидетелем моего позора!

Опрыскать!

Но в руках поднос, опрыскиватель на кухне…

– Так, – строго сказала я ей и себе. – Я отнесу этот мусор и вернусь, а ты… вы! Мистер Ящерица! Будьте любезны дождаться меня здесь, ясно вам? Ваша ящеричная жизнь никуда от вас не убежит, а моя работа от меня – вполне может!

Ящерица смотрела на меня как будто бы с пониманием.

Но когда я вернулась с опрыскивателем, на месте ее, естественно, не было.

Ни на кого нельзя положиться!

–

Я поднималась к себе ближе к ночи.

День вышел долгим и крайне насыщенным. И несмотря на то, что физически я сегодня точно не перетрудилась, в голове гудело от переизбытка эмоций и впечатлений.

Я шагала по лестнице и крутила их в голове, обдумывала, разбирала на составные и собирала обратно. Я давно привыкла это делать. Когда тебе приходится скрывать множество серьезных вещей, это требует сосредоточенности, внимательности и вдумчивого анализа происходящего вокруг, чтобы не забыться и не упустить то, что может выдать.

Я еще не совсем понимала, чего мне ждать от моей новой работы, хотя самодвижущиеся ковровые дорожки и самозажигающийся, чтобы указать дорогу, свет намекали, что куда больше, чем я могу себе вообразить.

Сэр Кристофер и его брат.

Их странные отношения.

Хотя, конечно, не мне судить отношения между братьями, ой, не мне…

Если подумать, странно, что артефактор, которому за заслуги перед короной был пожалован рыцарский титул, живет в таком маленьком доме.

Маленьком, странном, живом доме…

Поднимаясь по лестнице, я как-то машинально погладила выпуклый цветочный узор на обоях.

Живой дом. Надо же.

Как такое возможно?..

Жук громыхал и пыхал паром, но благополучно довез нас до рынка на улице Белых крестов.

Нас – это меня и горничную Пенни Каптен, миловидную особу в веснушках, самую малость помладше меня.

Пенни не впервой было вводить в курс дела новую экономку сэра Фаулера, и оттого она чувствовала себя ужасно бывалой особой и невыносимо важничала.

Я честно старалась не улыбаться, но выглядело это действительно забавно.

Предупрежденная через посыльного запиской, девушка честно явилась к дому Фаулера спозаранку, с продовольственной корзинкой наперевес, и с тех пор делилась со мной знаниями, не смолкая, и даже грохот её не смущал.

Жуков в столице запустили относительно недавно – года три как. В “Магическом вестнике”, который я тайком почитывала по старой памяти, уже будучи прислугой в доме миссис Фитцджеральд, писали, что сейчас их по городу бегает несколько видов, которые отличались между собой в деталях.