Под ложечкой противно заныло, когда я сообразила, что все это напряжение создалось, по сути, из-за меня. Упасть со стула – это не невезение! Невезение – оказаться случайным камнем преткновения двух близких родственников…

Почему я? Почему вы не могли поругаться из-за чего-нибудь другого, никак не связанного с бедной скромной экономкой?

– Прекрасно! – ядовито воскликнул старший, но внезапно быстро взял себя в руки и продолжил уже спокойным и даже благожелательным тоном: – Делай как знаешь, но учти, что я все равно не спущу с нее глаз. И когда – не если, а когда – ты поймешь, что совершил ошибку, я тебя поддержу. Но буду надеяться на твое дальнейшее благоразумие. Каждый должен заниматься тем, что у него получается, Кристофер. Мне всегда казалось, что ты разделяешь это убеждение.

Я надавила на ручку и все-таки довела дверь до закрытия, отрезая от себя мужские голоса.

Было не совсем понятно, что все-таки здесь происходит. Но совершенно очевидно, что испытательный срок все же состоится.

Правда, неизвестно, кого будут испытывать: меня, нервы Фаулера-старшего или твердость убеждений Фаулера-младшего.

–

Я спустилась на кухню в некоторой растерянности. С одной стороны, мой непосредственный работодатель за меня заступился. Это хорошо. С другой стороны, меня считают не то шпионкой, не то охотницей за мужьями. А это плохо. Я даже не знаю, какой вариант оскорбительнее!

– Все хорошо, мисс Ривс? – неожиданно поинтересовалась миссис Доул, пока я ставила на поднос второе блюдо.

– Скажите, а экономок всегда подбирал мистер Альберт Фаулер?

– Да, всегда, – подтвердила кухарка.

– И что будет, если он решит, что я не подхожу сэру Кристоферу?

Миссис Доул прищурилась, разглядывая меня, и я смущенно пояснила:

– У меня создалось впечатление, что я ему не понравилась.

– Главное, дорогая мисс Ривс, чтобы сэр Кристофер решил, что вы ему подходите, – хмыкнула она. – Мистер Фаулер может сколько угодно считать, что все решения принимает он, но это только до тех пор, пока сэр Кристофер не считает необходимым что-то решать. А если ему что-то будет нужно, этот паровоз с рельсов не спихнешь.

Что ж, это хорошая новость. Значит, для сохранения рабочего места достаточно стать действительно полезной, вернее даже, незаменимой для младшего, и тогда старшему придется отступиться. Задача, конечно, не из легких, но я постараюсь!

Я подняла поднос и направилась в столовую, готовая выглядеть строго, невозмутимо и безупречно.

Однако от моей невозмутимой безупречности не осталось и следа, когда ковровая дорожка под моими ногами вдруг рывком собралась складками.

Я только чудом удержала равновесие, но чудо не спасло поднос.

Он с грохотом рухнул на пол – брызги еды, осколки тарелок, соус по стенам…

Под моим изумленным взглядом коварная дорожка распрямилась, игнорируя мой вес, будто так всегда и лежала и все случившееся мне померещилось. У меня глаза на лоб полезли от этакой самостоятельности предмета интерьера.

Распахнулась дверь, и на шум из столовой выглянули мужчины.

По лицу сэра Кристофера ничего нельзя было сказать, а вот Альберт Фаулер не преминул скорчить недовольную физиономию.

– Прошу прощения, сэр, я не понимаю, как это вышло… – пробормотала я, торопливо присаживаясь, чтобы собрать осколки. – Я немедленно все уберу…

И ведь действительно не понимаю! Как дорожка могла такое сотворить без применения сторонней магии?!

Вместо того чтобы высказать неловкой девице все, что он думает о ее неловкости (Альберту хотелось, я видела!), сэр Кристофер только недовольно кашлянул, поднял руку и внезапно постучал по косяку. Негромко, но, как мне показалось, очень выразительно.