Лис ничего не ответил на ее «извини».

– Какая была дверь? – спросил он.

– Такая желтая, словно выкрашенная краской. Совершенно невзрачная на вид…

Он сжал на секунду губы.

– Ну что же… Значит, вопрос с выбором решился сам собой, – сказал хозяин замка, хотя радости в его голосе не ощущалось.

Он повернул ручку и зашел, Ася за ним. Почти сразу она ощутила ледяной ветер, который продолжал вырываться из-за неплотно закрытой двери. Лис остановился напротив, но, когда девушка протянула руку к скобе, перехватил ее, останавливая.

– Подожди. Там, куда мы сейчас пойдем, может быть опасно. Это не как с ключами – ты не сможешь проснуться, если тебе будет угрожать гибель.

– Мы идем кого-то спасти?

– Может быть… Но главное, мы идем туда, чтобы Мастер ключей смог открыть в себе то, чего он раньше о себе не знал.

– Плохое или хорошее? – голос Аси против ее воли начал дрожать.

– Или плохое. Или хорошее. То, что было скрыто внутри.

– И что тогда?

– Тогда ты получишь свою первую руну. Я буду сопровождать тебя. Хотя, когда я открывал свою первую дверь, никого не было рядом, – добавил он с неожиданной горечью.

– Спасибо, – прошептала Ася совершенно искренне.

– А теперь веди меня, – ответил он, словно не услышав ее последнее слово.

Он протянул ей свою правую ладонь, и Ася, сжав ее так сильно, как только могла, потянула на себя дверь свободной рукой.

Теперь по ту сторону не было непроницаемой темноты. Вернее, темнота была, но знакомая, привычная, такая, которая таится в каждом подвале замка. И холод был тоже, но уже не ледяной. Этот холод можно было вынести. И Ася шагнула через порог, увлекая за собой Лиса.

И когда они прошли сквозь дверь, она закрылась за ними без малейшего усилия, с легким щелчком. Ася обернулась и увидела кирпичную кладку, но самой двери как не бывало. Это не очень ее удивило: с магическими вещами всегда так – надо держать их в поле зрения и лучше не моргать.

– А назад как? – спросила она на всякий случай.

– Мы найдем выход, когда придет время, – ответил Лис. Он был странно спокоен, но Ася, уже зная его, понимала, что за таким его внешним спокойствием скрыта внутренняя напряженность. Он был таким же на круизном лайнере, когда они только познакомились. Ася и сейчас помнила его спокойный голос, в то время как люди вокруг отчаянно кричали, пытаясь найти своих близких в начавшейся панике.

Ася огляделась. Глаза немного привыкли к темноте, и она поняла, что находится сейчас, вероятно, в подвале дома. Когда Ася была маленькой, то любила бродить вместе с друзьями по подвалу их многоквартирного дома. Изначально планировалось, что здесь будут располагаться кладовые жильцов, но предложенными клетушками пользоваться отчего-то никто не стал. Может быть, оттого, что весной и осенью подвал часто затапливало, а может быть, слишком мрачным было это место. Но только не для детворы. Захватив с собой спички и свечи, они спускались в подвал и долго ходили по узким коридорам, петляющим мимо заброшенных кладовых. Пламя свечи отбрасывало резкие колеблющиеся тени на стены, и даже привычные вещи пугали. Вдоволь нагулявшись в темноте, дети садились на старые трубы, что были свалены у стены, и начинали рассказывать друг другу страшные истории. И если рассказанные снаружи, при солнечном свете, истории вызывали лишь смех, то здесь, в тишине, когда каждое слово, сказанное шепотом, уносилось вверх, запутывалось в паутине, осыпалось песком на пол и оставалось, казалось, навсегда в этом месте, смеяться не было сил, хотя губы изгибались в подобии улыбки, но улыбкой это не было. Иногда Асе думалось, что это неровный свет пламени так искажает их лица, а иногда – что рядом с ней сидят вовсе не ее друзья, а их вышедшие из тени двойники…