– В Террисе картошка полая внутри, – сказал он, сразу догадавшись, чем занята ее голова. – Не дождалась меня?

– Прости, – смутилась Ася. – Я только посмотрела.

– Не страшно, – Лис улыбнулся. – Угощайся. Там еще коктейль. Я взял шоколадно-карамельный. Ты ведь такой любишь?

– Я? – удивилась Ася. – Ну… Да… А откуда?..

Лис пожал плечами, он не собирался открывать свои карты. Девушке не осталось ничего другого, как только, вытащив из упаковки гамбургер, вгрызться в него зубами. Ах, как ужасно неполезно и ужасно вкусно… Невероятно приятная гадость, эти ваши гамбургеры. А картошечка фри, несмотря на забавную форму, была на вкус та самая, хрустящая. Или Ася просто была так голодна, что любая еда была сейчас для нее божественна на вкус.

– А ты почему не ешь? – опомнилась она через пару минут, глядя, как Лис сидит напротив нее и только наблюдает.

Лис наклонился, взял картофельное колечко.

– Вот. Ем, – сказал он, отправляя колечко в рот.

– Ну, так нечестно! – возмутилась Ася. – Ты вообще когда-нибудь ешь нормально? Посмотри, какой ты худыш!

– Зато ты… пышечка, – уколол ее Лис.

У Аси обед встал поперек горла.

– Это только сейчас! Ты же знаешь… Ну, как ты можешь!

Слова закончились, но внутри все горело от несправедливой обиды. Лис и не думал извиниться, смотрел на Асю и молчал. А девушка, как всегда бывало с ней в такие моменты, как в тот день, когда она поссорилась с отцом и ушла из дома, не сдержавшись, выкрикнула первое, что пришло ей в голову.

– Вот значит, как ты меня любишь!

«Боже мой, что я говорю!»

– «Может быть, когда-нибудь ты захочешь вернуться в этот замок как хозяйка?» – передразнила она его, нарочито растягивая слова, делая интонацию еще более просительной и жалкой. – А в таком виде я тебе не нужна, да? Все вы такие! Красоток с тонкой талией и с огромными синими глазами вам подавай!

«Остановите меня кто-нибудь! Мамочки дорогие, что я несу!»

Ася замерла, огромным усилием воли сдерживая клокочущую в ней ярость и все ужасные слова, которые вот-вот готовы были сорваться с ее языка. Лис не такой… Она ведь знает: не такой. Он ради нее сейчас бегал бог знает куда, чтобы только принести одежду и еду…

– Да, – сказал Лис, глядя прямо ей в глаза. – Так и есть. Говорю тебе сейчас об этом честно, чтобы между нами не возникло никакого недопонимания. Я буду помогать тебе, потому что обещал. И сделаю все, чтобы вернуть тебя домой. Но давай больше никогда не вспоминать тот разговор. Оставим его в прошлом, где ему самое место.

У Аси внутри все обмерло. Словно слова эти пронзили насквозь, и боль еще не пришла, но вот-вот нагонит и собьет с ног. Но ведь и она его не любит… Отчего же тогда так мучительно и страшно?

Она встала, не глядя положила куда-то остатки гамбургера, что сжимала в руке. Упаковка с картофельными кольцами упала с ее коленей, они рассыпались по полу.

– Хорошо, что ты сказал, – заставила она себя произнести. – Я все поняла.

Ася пошла к двери, не понимая, куда идет и зачем. Ясно было одно: оставаться сейчас рядом с ним было невозможно. Она прошла по коридору, толкнула дверь и вышла наружу.

Светило солнце. Ветер, позабыв о том, как коварен он был вчера, ласкался к ней, словно котенок, вился у ног. Он принес с собой аромат цветущих яблонь и шепот листьев, и шум далекого моря, и его запах – горький, чуть солоноватый. Ася даже ощутила на губах эту горечь и соль, лишь секунду спустя осознав, что плачет и чувствует вкус слез.

Вернувшись назад через несколько минут, она увидела, что Лис уже собрал с пола рассыпанную еду и сел в кресло у камина. Он не отводил взгляда, смотрел на нее, но в глазах не было торжества, только печаль. И почему-то именно это больше всего убедило Асю в том, что все сказанное им недавно в этой комнате – правда.