— Если бы ты сказал вот это сразу, то вопроса об гипотетическом отказе с тобой сотрудничать у меня бы даже не возникло в голове, — довольно резко заявил на тираду Нора. Высказался он, видите ли! Что за манера говорить полузагадками, не давать толком никакой информации, с потом ещё и обижаться?! Хотя дома он стал говорить более открыто и не такими короткими рубленными фразами, как в Доме правосудия и на Аукционе. — И всё же мне нужна гарантия, что после того, как мы найдём решение по делу, которым ты занялся, я буду окончательно свободен. Слова леди Ниолы о том, что вы меня можете сдать обратно в любой момент — напрягли.

— Пока официальный руководитель отдела действительно леди Ниола. Но так как идея целиком моя, то и работать ты будешь со мной. Пока у нас будут подвижки в деле, она вмешиваться не станет. Ей и своей работы более, чем достаточно. Всё же главный следователь — это не шутки! Но всё же, я буду стараться побыстрее разобраться с нашим делом, чтобы отдел перешёл под моё командование, чтобы я уже мог работать со своими «подопечными» так, как сочту нужным, без угроз, как это любит делать леди Ниола. Кстати, мы и жить-то будем с тобой в одной квартире, чтобы не терять время и как можно больше и быстрее успеть.

— То есть сейчас гарантий я никаких не получу? — вычленил для себя главное.

— Сейчас это не в моих полномочиях. Мне жаль, — вроде бы вполне искренне ответил Нор. А я задумался. В принципе я мог бы отказаться добровольно сотрудничать. Но ведь меня всё равно заставят, только в мирном варианте для меня имеются преимущества и терять их было бы глупо и недальновидно. Может я и был всего лишь среднестатистическим жителем Арханришора, но не глупцом же.

— Хорошо, я готов сотрудничать, — озвучил своё решение. — Но ответь мне ещё на пару вопросов. Во-первых, почему именно тебя отправили купить меня? И второе — планируешь ли ты освободить тех арханришоров, которые «работают» на аукционе?

— Думаю, что к хозяину Аукциона арханришоры попали не как обычно, работая по контракту с вашей главой, а иначе. И прежде, чем их освобождать, надо будет выяснить обстоятельства их попадания на такую специфичную работу. Да и узнать, хотят ли они сами оттуда уйти — тоже надо будет, — как ни странно, довольно подробно и доброжелательно взялся отвечать Нор. — А насчёт первого твоего вопроса, тот тут ещё проще. Тебя покупал я не только потому, что возиться с тобой мне, а ещё потому, что в лицо меня почти никто не знает.

— Именно на Аукционе никто не знает? — отчего-то мне показалось важным прояснить этот момент. Да, Линор имеет невзрачную и совершенно незапоминающуюся внешность — короткая стрижка тёмных волос, с левосторонним пробором, карие глаза, трёхдневная щетина… Но чтобы его почти никто не знал — это уж как-то совсем странно.

— Нет. И ты правильно понял, меня никто не помнит в лицо, а это всё равно, что не знает. И, опережая твой вопрос, отвечу сразу — леди Ниола — одно из исключений в этом правиле. Она знает меня в лицо, но… совершенно не помнит, как меня зовут.

— Оригинально, — только и смог ответить, прокручивая в голове новые вопросы и решая, какие из них можно задать сейчас, а какие стоит отложить. — Скажи, Нор, а что будет, если наше с тобой сотрудничество не принесёт таких быстрых результатов, как запланировано?

Вопрос был далеко не праздный. Это Нор пока ещё не в курсе, но я-то знаю, что почти ничего не умею и лишь мечтаю научиться создавать иллюзии. Мои скромные умения — это то, что показала мне мама, и что успел освоить, подсматривая за девушками.