Чтобы всё действо происходило подальше от любопытствующих глаз, им было принято решение отметить юбилей на одном из складов. Там он собрал своих коллег и устроил пир на весь мир. Столы ломились от яств, алкоголя и приглашённых ночных бабочек, коим было велено танцевать стриптиз в антураже кабаре.

– Долго думали, где поставить сцену, – продолжал рассказ таможенник, то и дело сдувая со лба назойливо падающую чёлку. – А потом Семёныч глядь на погрузочно-разгрузочный механизм…

– Вадим Михайлович, только не говорите, что вы к хренам подъёмник сломали, – побледнел собеседник таможенника.

– Да я говорил Семёнычу, что не надо устраивать из подъёмника сцену, а он – гулять так, гулять! – Вадим Михайлович в сердцах махнул рукой. – Загнал туда двадцать баб и этого певца весом в полтора центнера!

Продолжив рассказ, Вадим Михайлович поведал о том, что некоему Семёнычу, в которого летели все шишки, пришло в голову начать катать вверх-вниз всё это кабаре. Ну а когда девки начали обнажаться, мужики, уже выпивши, взяли да полезли на подъемник.

– Вот он и не выдержал, – втягивая голову в плечи, развёл руками Вадим Михайлович. – Теперь хрен у нас получится что-то погрузить или разгрузить, пока подъёмник не починим!

Собеседник Вадима Михайловича озадачился, силясь понять, что делать с поступившей информацией. Потом, видимо, решил, что это не его дело и лишних проблем на себя он брать не хочет. Мужик ободряюще потрепал Вадима Михайловича по плечу.

– Михалыч, я тебе сочувствую, снова ты на ровном месте вляпался! Ничего, служебную записку напишешь, приедут ремонтники и во всём разберутся. Правда, не знаю, успеют ли они до того, как к тебе проверка нагрянет! В общем, крепись!

И мужчина потопал себе в кабинет. Вадим Михайлович же так и остался стоять в коридоре, понурив плечи, и теперь больше напоминал мокрого котёнка, отлучённого от сиськи.

– Так-то не гарантийный случай… – обречённо выдохнул он. – Может, у вас ремонтник знакомый есть, занимающийся частной практикой?

– Ничем не могу вам помочь! Что же, не расстраивайтесь, в худшем случае вам сделают выговор! – собеседник таможенника захлопнул дверь, растворяясь в кабинете.

Моё интуитивное предположение о сходстве таможенника с ядовитой рыбой фугу всё-таки оправдало себя. Вадим Михайлович, когда его собеседник зашёл в кабинет, обличил свою ядовитую натуру:

– Козёл, заморыш, сопляк… Да я на тебя такие жалобы накатаю, что сам вылетишь с таможни, как пробка!

Стиснув кулаки, таможенник затопал в свой кабинет, едва не сорвал дверь с петель и грохнул ей так, что стены ходуном заходили. Благо табличка с надписью на двери осталась висеть, хоть её и чуточку перекосило. Она гласила:

«Пьянков В.М., и. о. начальника таможенного склада номер 2».

Я, недолго думая, прошёл к кабинету господина начальника и собрался постучать, чтобы зайти внутрь. Вероятно, именно Вадим Михайлович мог подсказать, как мне получить свои детали. Но не успев постучать, я услышал в кабинете грохот и трёхэтажный мат.

Видимо, господин таможенник расстроился и решил выплеснуть эмоции. Причём грохнуло так, что приоткрылась дверь. Я заглянул в образовавшуюся щель и увидел, что весь взмыленный Вадим Михайлович схватил трубку телефона и, натянув до предела провод, отошёл к окну.

– Лидочка, котик, будь так добра, соедини по телефону, – он назвал номер, и стоя спиной к двери, принялся напряжённо ждать. Соединение пришлось подождать. – Алло, это мастерская? Мне срочно нужна ваша помощь, господа хорошие!