– Есть отпустить, – отозвался лейтенант. – Ну, благодари командира, – сказал он девушке.

Та поспешно закивала, изобразила на лице подобие улыбки. «Или немая, или в сильном шоке… Или боится показать прибалтийский или украинский акцент…» – невольно подумал Адмирал, но менять своего решения не стал. Лейтенант разъяснил девушке, как найти медицинский пункт, и отпустил.

На следующий день собровцы и десантники сидели на совещании у представителя военной контрразведки.

– Убитая снайперша – некая Татьяна Карпова из Воронежа. В прошлом воевала в Приднестровье, причем, как это ни парадоксально, на стороне наших…

– Как же так? – подал голос Валера Касаткин.

– Да вот так, – не стал слишком грубо осаживать его особист. – В этой жизни все бывает, прапорщик…

– На войне, как в котле, варятся одни и те же, – сказал своему подчиненному Леонид. – Стороны она по бабской глупости на этот раз перепутала.

Никто не улыбнулся. Впрочем, Леонид и не думал шутить, сказал чистую правду, как он ее понимал.

– А вот вторая снайперша, некая Людмила, по нашим данным, с Западной Украины, сумела скрыться. Это означает, что вы, – контрразведчик повернулся к Ушакову, – должны в первую очередь задерживать молодых женщин славянской наружности. И на «фильтр» их, там ими займутся наши сотрудники.

– Будем задерживать, – кивнул Ушаков.

Лейтенант и другие собровцы молчали. Все они уже были осведомлены, что «немая» девушка в медпункте не объявилась…

Через несколько лет в управление МВД по борьбе с терроризмом и оргпреступностью, где служил Сергей Ушаков, поступила ориентировка: «За совершение ряда заказных убийств разыскивается женщина двадцати пяти – тридцати лет, рост 162–165 см, худощавого телосложения… Особые приметы – в районе спины три шрама от пулевых ранений…» Прилагаемый к ориентировке фоторобот представлял собой неприятного вида блондинку со злым, настороженным взглядом и резкими чертами лица. Ушакову такая гражданка знакома не была. Скажут – срочно едем паковать, спакуем и эту, со злым взглядом и пулевыми пробоинами. Иного отношения у Адмирала к подобным ориентировкам не было и быть не могло.

– Сергей Михайлович, вас срочно вызывает начальник управления! – не прошло и минуты, как в спортзал без стука заглянул дежурный офицер.

Леонид Григорьевич Шаинский в это самое время сидел со скованными наручниками руками перед высоким блондином средних лет, одетым в дорогой, не свойственный простым операм костюм.

– Ваш боевой радиопозывной – Композитор?

– И что из этого? – вопросом на вопрос отозвался гвардии подполковник.

– Ничего. Просто у вас лицо умного, хорошо воспитанного человека. И, думаю, быстро и правильно поймете меня.

– С кем имею честь?

– Майор Калистратов, столичная контрразведка, управление по борьбе с терроризмом… А знаете, кто вы, дорогой Композитор? Вы – главарь! Главарь экстремистской группировки действующих и отставных военных… – не давая Леониду вставить и слова, очень быстро, но при этом внятно заговорил Калистратов. – Разве это не так? Разве не для тайной террористической деятельности создается так называемый Оперативный Центр?

– На эти вопросы я буду отвечать лишь в присутствии полковника. – Леонид назвал фамилию исполняющего обязанности руководителя Оперативного Центра.

– И полковник будет отвечать, и ты, Композитор… Банда Композитора… Звучит неплохо, согласны?

Леонид Григорьевич ничего не ответил.

– Ты посмотри, посмотри… Неужели ни разу эту сумку не видел?

– Нет, – покачал головой Леонид.

Калистратов буквально всунул в руки Леонида обыкновенную спортивную сумку, не очень новую и не слишком дорогую. И вдруг быстро забрал обратно. Больше вопросов о сумке не было. «Вот черт! – мысленно обругал самого себя Леонид за то, что коснулся злосчастной сумки руками. – Он ведь мои отпечатки пальцев заполучил… А в этой сумке что угодно может оказаться. Несколько стволов, автоматы, боеприпасы или взрывное устройство…»