– Да, совершенно верно. Я попытаюсь заслужить ее прощение. – Новость ошеломила мать, и та на мгновение умолкла, что случалось нечасто. – Если я открою Софи правду сейчас, она в ужасе сбежит, – добавил Рид. – Нужно выиграть время, может, мне удастся… – Он внезапно осекся.

– Может, тебе удастся что?

– Пока не знаю, – честно признался Рид. – Конечно, все это всего лишь фантазии, но Софи мне по-настоящему понравилась, мама. Я говорил с ней о Лоре.

– Что?

– Вчера вечером я разговаривал с ней по телефону и рассказал о нас с Лорой. Софи думает, что если бы мои юношеские мечты сбылись, я навсегда осел бы в Эдилине и, накрепко привязанный к этому городку, никогда не вырвался бы за его пределы.

– Верно, – осторожно произнесла Хелен. – Но, насколько я помню, другие говорили тебе то же самое.

– Может, и так, но прошлой ночью, после восхитительного ужина, приготовленного Софи, и бутылки вина… Не знаю, наверное, черная полоса неудач наконец закончилась. Если мне предстоит провести здесь ближайшие два с половиной года, возможно, стоит смириться и постараться извлечь из этого пользу? Как ты думаешь?

– Да, – дрожащим голосом произнесла Хелен.

– Мама, ты плачешь?

– Нет, разумеется! – поспешно отозвалась мать. – Меня восхищает твое мужество. Я поговорю с этими глупыми гусынями из твоей клиники и сделаю все возможное, чтобы Софи как можно дольше не узнала правду.

– Хорошо бы дотянуть до конца недели. Если ты подаришь мне три дня, я буду тебе очень благодарен.

– Не забудь о завтрашней вечеринке. Там будут все наши знакомые. Я еще несколько месяцев назад заказала тебе костюм, и Сара его почти закончила.

– Что, если я надену стетоскоп и попрошу всех раздеться для осмотра? – Мать не засмеялась, и Рид хотел было попрощаться, но вдруг спросил: – Почему ты назвала женщин из клиники глупыми гусынями?

– Потому что они предпочитают Тристана моему сыну.

– Спасибо, мама, – улыбнулся Рид.

После разговора с матерью он всерьез задумался, что можно сделать за три дня.

Стоя в просторном офисе «Фрейзер моторс» в ожидании консультанта, Рид сунул руки в карманы и отвернулся к стене из прозрачного стекла. Внизу, в демонстрационном зале, среди сверкающих автомобилей бродили продавцы, готовые немедленно смахнуть каждую пылинку, посмевшую упасть на блестящую поверхность. За спиной у Рида открылась дверь, но он не обернулся.

– Как там говорится? «Врач, исцелись сам?»

Рид повернулся к своему кузену Колину Фрейзеру. Тот стоял в дверях, заслоняя свет. Колин недавно женился, и его жена ждала ребенка.

– Как поживает Джемма? – спросил Рид. Жена Колина наблюдалась в отделении акушерства и гинекологии больницы Уильямсберга.

– Прекрасно. Чувствует себя хорошо, – отозвался Колин. – Правда, ест она больше, чем мой младший брат. Это нормально? – Младший из братьев Фрейзер отличался весьма внушительными габаритами.

– Так и должно быть, – заверил кузена Рид. – Что ты здесь делаешь? – Колин был шерифом в Эдилине. Он поверг в шок свою семью, да и весь городок, отказавшись продолжать фамильное дело – автомобильный бизнес. Фрейзеры исстари занимались колесами и всем, что на них движется.

– Грузовичок барахлит. Надо отрегулировать сход-развал, – объяснил Колин. – Ребята сказали, что ты неважно выглядишь, и прислали меня на выручку. – Жестом предложив Риду кресло у стены, Колин уселся на диван, заполнив его почти целиком. Потом наклонился вперед, всматриваясь в кузена. Рид с Колином выросли вместе и хорошо знали друг друга. – Ты такой мрачный из-за девушки, которую едва не переехал? – Рид кивнул. – Насколько я понимаю, ты узнал, что она твоя новая помощница. – Последовал еще один кивок. – И что ты теперь собираешься делать?