– Ничего страшного. Поверьте, я не задам вам и половины тех вопросов, которые обычно задаю приходящим к нам супружеским парам.
Несмотря на заверения О’Брайена, Кэрол не удалось расслабиться.
Грозовое небо за окном все темнело по мере того, как тучи меняли цвет с серого на иссиня-черный, сгущались и все сильнее прижимались к земле.
О’Брайен развернулся на своем стуле лицом к Полу.
– Доктор Трейси, вам не кажется, что вы, так сказать, несколько «перевыполнили программу»?
Вопрос, похоже, весьма удивил Пола.
– Я не совсем вас понимаю, – поморгав, ответил он.
– Ведь вы возглавляете отделение английского языка в колледже, не так ли?
– Да. В этом семестре я взял отпуск и основную часть работы выполняет мой заместитель. А так я возглавляю это отделение на протяжении полутора лет.
– Вы довольно молоды для такой должности, вам не кажется?
– В общем-то, да, – согласился Пол. – Однако это для меня не большая честь. Понимаете, должность-то весьма неблагодарная – дел невпроворот. Это мои старшие коллеги по отделению постарались уговорить меня, чтобы самим не завязнуть в этой работе.
– Не скромничайте.
– Нет-нет, абсолютно, – возразил Пол. – Эта должность действительно не большая честь.
Кэрол знала, что он скромничает. Возглавлять отделение считалось почетным. Но ей было понятно, почему Пол старался это как-то принизить: его несколько смутило выражение О’Брайена «перевыполнили программу». Признаться, и ее оно тоже смутило. До сего момента она никак не могла себе представить, что длинный список заслуг может вдруг в чем-то стать им помехой.
За окном молния вновь зигзагом рассекла небо. Дневной свет на улице мигнул, как электричество в кабинете О’Брайена.
– Вы еще и автор нескольких книг, – продолжал О’Брайен, по-прежнему обращаясь к Полу.
– Да.
– Вы написали очень хороший учебник для изучающих американскую литературу, с десяток монографий на разные темы и историю графства. Кроме этого, на вашем счету две детские книги и роман…
– Ну, моя попытка написать роман похожа на попытку лошади пройтись по трапеции, – заметил Пол. – Один из критиков «Нью-Йорк таймс» назвал его «наглядным примером академической претенциозности, изобилующим символикой и глубокомыслием, с полным отсутствием сути и сюжетной увлекательности, воплощением бесконечной наивности».
О’Брайен улыбнулся:
– Интересно, всем писателям так запоминаются критические обзоры?
– Думаю, нет. Но у меня он отчетливо запечатлелся на коре головного мозга, потому что в нем до смешного много правды.
– Вы сейчас работаете над очередным романом? Вы ведь поэтому взяли отпуск?
Пол не был удивлен этим вопросом. Он теперь ясно понимал, куда клонит О’Брайен.
– Да, я действительно пишу следующий роман. И на этот раз в нем будет сюжет.
Он рассмеялся с легким оттенком самоосуждения.
– Помимо всего прочего, вы еще занимаетесь благотворительностью.
– В довольно скромных масштабах.
– В весьма внушительных, – возразил О’Брайен. – Фонд детской больницы, Объединенный благотворительный фонд, Фонд поощрительных стипендий для студентов – все это вдобавок к вашей повседневной работе и творческой деятельности. И вы тем не менее не считаете себя, так сказать, «перевыполнителем программы»?
– Нет, должен вам честно признаться, что нет. Вся благотворительная деятельность сводится к двум заседаниям в месяц. Это не слишком утомительно. Учитывая мое положение, делать меньший вклад было бы просто неловко. – Пол немного подался вперед. – Может быть, вас беспокоит, что я не смогу уделять ребенку достаточно времени? Если так, то можете отбросить на этот счет всяческие сомнения. Я добьюсь того, что время у меня будет. Этот шаг для нас крайне важен, мистер О’Брайен. Мы оба очень хотим ребенка, и, если нам выпадет такое счастье, он никогда не будет страдать от недостатка внимания.