Я все это очень хорошо понимал. Поэтому постарался быть аккуратным, корректным и в некотором смысле загубил историю своего альбома.

Хотя песня «Снег» в хит-параде «Нашего радио» добиралась до первого места и достаточно долго держалась в тройке лучших…

– Когда мы столкнулись на книжной выставке-ярмарке, я услышал твое признание, что Кутиков, мол, кризисный менеджер. Не стал развивать тогда эту тему, потому что подумал, что мы будем общаться и я поподробнее расспрошу, что ты имел в виду.

– Когда внутри «Машины времени» возникают какие-то неожиданные кризисные ситуации, сложности, когда мои друзья по коллективу опускают руки, у меня – обратная реакция.

– То есть это мобилизует, да?

– Совершенно верно.

У меня тут же появляется несколько вариантов решения свалившихся на нас проблем. И в итоге я очень быстро нахожу выход. И дальше жизнь продолжается. И «Машина времени» существует. Как только ситуация нормализуется, я сразу «ухожу на диван», в «лавку».

– Когда в 2012-м году Маргулис покинул группу, это был кризис? Или это ожидаемое событие?

– Нет, это было неожиданно. Особенно это было неожиданно для Андрея. Но мне удалось эту кризисную ситуацию разрешить прямо там же, на той репетиции, на которой Женя…

– Это произошло на репетиции?!

– Да. Спонтанно. На репетиции. На которой Женя объявил о том, что он собирается покинуть коллектив и заниматься своей сольной деятельностью. Я не буду рассказывать подробно, поскольку это наше внутреннее дело.

Но уже через сорок минут после начала разговора все встало на свои места. И «Машина времени» дальше поехала работать. Женя ушел трудиться самостоятельно, что у него, на мой взгляд, очень неплохо получается.

О еврейских корнях Кельми не знали ни Маргулис, ни Кутиков: Крис не афишировал свои гены

– Да, он отличный музыкант, об этом даже и речи нет. Но вот у Стаса Намина есть такой тезис, что существуют рок-группы как «Цветы», «Машина времени», где участники не меняются. А все остальные группы – это, условно говоря, авторская песня. Как «Аквариум», например. Это, прежде всего, Борис Гребенщиков. А все остальные там могут ротироваться бесконечно. А вот в случае с «Нюансом»? Это абсолютно кутиковский проект или все-таки люди, которые работают над материалом и которые в чем-то незаменимы? Или может быть завтра один состав, послезавтра – другой? Главное, что Александр Викторович Кутиков играет то, что написал.

– Нет. С «Нюансом» у нас группа. И работаем мы над тем материалом, который я приношу, так же, как работает настоящая группа. Да и все они привыкли к такому способу работы. Я приношу материал. И мы его долго-долго треплем. Поэтому я так неспешно выпускаю новые работы.

– Это на «репах» происходит?

– Совершенно верно. На репетициях. Мы записываем репетиции. Я их анализирую. И, если в том, что мы надумали на очередной репетиции, есть перспектива, на мой взгляд, продюсерская даже, а не авторская, я предлагаю ребятам разрабатывать ее и дальше. Если я не вижу перспективы в данной версии материала, то предлагаю подумать и уйти в какую-то другую сторону. И, как правило, эту сторону предлагаю я. Как направление. А вот детали, разработки, украшения – это, конечно, мы делаем вместе.

– Что вы играете на выступлениях из репертуара «Машины»? Кроме «Поворота», который вообще является твоей визитной карточкой?

– Как правило, мы играем «К Малой Бронной» не так, как играет «Машина времени». Играем «В добрый час» совсем не так, как играла «Машина времени». Даже «Скачки» мы играем не так, как играет «Машина времени». И так далее.