– Классно выглядишь. Сейчас мода такая?

Кивком головы указал на кривые края коротких шортиков. Спросил первое, что пришло на ум, только бы отвлечь, а она и не думала взгляд отводить, улыбнулась.

– Если я скажу, что несколько часов назад это были джинсы, ты сильно удивишься? – проронила, а он пожал плечами, не особо вникая в смысл сказанного. – Так вот, это действительно были джинсы. Меня тянет ко всем этим рваным вещицам, уж, не знаю почему, а Сергей, он просто бесится, когда видит подобные, как он любит выражаться, обноски. Сегодня не сдержался, подошёл сзади и рванул, что есть дури – вот я и осталась в шортиках. Точно тебе говорю. – Заверила, и принялась усердно кивать в подтверждение слов. – В урне, на кухне, ещё и штанины лежат. Он мне даже оплакать их не дал, выбросил, а ведь совсем новые джинсики были…

А Тим, казалось, вполуха слушает и только лишь интонацию распознаёт, не отвлекаясь на суть сказанного.

– У вас странные отношения. – Некстати заметил. – Он был твоим любовником? – Спросил, а у самого от одного только этого слова язык печёт. И кровь бежит по венам быстрее, и зубы сжимаются до судороги в челюсти. И ответ услышать нужно прямо сейчас. Иначе не выдержит. А Маша, будто его посыл уловила, играть перестала. Опустила взгляд.

– Просто друг. – Проронила осторожно. – Тот самый, что рядом со мной полжизни. Я люблю Серёгу и порву за него любого, хотя когда он подобное говорит обо мне, выглядит более устрашающе.

– Друг. Наверно, что так. Только я что-то не уловил… День рождения твой, но пригласил меня на него Сергей. Это как?

– Ну, как-то так. – Руками развела, вопроса не признавая. – Это его квартира, может приглашать, кого хочет. К тому же мы всегда открыты для новых знакомств!

– То есть это не сколоченная за десять лет команда?

– Не совсем. – Тут Маша немного замялась, ноги с его бёдер убрала, и Тимофей не скрыл облегчения. – Кто-то пришёл позже. Но я, Дэн, Гоша и Серёга, мы вместе уже четырнадцать лет.

– Действительно, полжизни. И что? Так и живёте вместе?

– Нет! С чего ты взял? У меня квартира напротив. Только вот преграда в виде пары дверей таковой иногда не кажется. Какие уж тут двери, когда душа нараспашку? Неужели не чувствуешь?

Сказанула и язык прикусила. Смотрела на него и будто стыдилась того желания, что разливалось внутри. Непривычно остро и совершенно необъяснимо. Просто хотела. Без всяких «но». Не помнила даже, когда ещё в жизни так хотела мужчину. С Самсоновым всё просто и понятно было, словно по-другому и быть не должно, а тут… Слова путаются и застревают в горле, язык заплетается и даже привычный словесный понос превратился в запор мыслей. А самое обидное, что её предсказуемых порывов Тимоха распознавать не желал. Уже и намекнула, и спровоцировала, а он, точно стойкий оловянный солдатик, игнорирует все её уловки. И теперь осталось только расстелить постель, да облить себя взбитыми сливками, а уж если Тимофей и тогда не догадается, что со всей этой красотой делать, то его придётся изнасиловать. Ну… или Маша настолько отстала от жизни в сфере соблазнения, что её намёки не понимает не только Тимоха, но и любой другой представитель противоположного пола? Как вариант… И сейчас он смотрит на неё, молчит, анализирует что-то. А у самого взгляд острый, как бритва, не усмотришь – порежешься. Опасно, но раз за разом тянешь руки, в надежде, что снова обойдётся. Вот оно какое, желание. Опомнилась, только когда очередной вопрос созрел. От мыслей своих отмахнулась, выдавая безмерную долю внимания.