– Я ничего не могу сделать. У меня там никого нет.
Подошел Стрепетов.
– Скажите, Стрепетов; нет ли у вас кого-нибудь в Главстрое?
– Очень даже есть.
– Кто?
– Член коллегии, Сандаров.
– Ах вот как! Слушайте, есть дело. Можете заработать.
– К вашим услугам.
Компаньон зашептал Стрепетову на ухо.
– Понимаю. Но можно сделать лучше.
– А именно?
– Зачем отсрочка, когда можно получить деньги.
– Какие деньги?
– За работу.
– Да работа не сдана и не будет сдана в срок.
– Понимаю, но деньги все равно получить можно.
– Каким образом?
– Подавайте счета, и получите деньги.
– Ерунда.
– Я вам говорю. А работу сдадите когда-нибудь.
Велярский расхохотался.
– Неглупо придумано.
– Одним словом, давайте счета, я все сделаю.
– Приходите завтра в контору.
– Ладно.
Когда Стрепетов отошел, Велярский подмигнул своему компаньону.
– Не мешало бы загодя запастись знакомствами в Ч. К., как ты думаешь?
– Ни черта! Выкрутимся.
V
Сандаров был дома. Лежал на диване, дремал.
Соня вошла; села за стол и молчала.
– Если ты хочешь говорить на тему о моей испорченности, то говори. Я этого разговора начинать не буду.
– Меня твоя испорченность мало трогает. Тем более что сам ты от себя в восторге. Мне хотелось бы только выяснить наши с тобой отношения.
– Какие отношения?
– Личные. Как-никак мы с тобой уже два года сожительствуем.
– И что же из этого следует?
– Ничего не следует. Но, по-видимому, что-то изменилось; и мне хочется знать: каковы будут наши отношения в дальнейшем?
– Мы ничем друг с другом не связаны. Мы коммунисты, не мещане; и никакие брачные драмы у нас, надеюсь, невозможны?
– Я не собираюсь разыгрывать драму.
– В чем же дело?
Соня вскочила и с силой стукнула кулаком по столу.
– Ты разговариваешь со мной как с девчонкой, которая до смерти надоела. Если я тебе не нужна – скажи. Сделай одолжение. Уйду и не заплáчу. А вола вертеть нечего.
– Соня!
– Ничего не Соня! А будь любезен говорить начистоту. Никакой супружеской верности я от тебя не требую. Но делить тов. Сандарова с какой-то там буржуазной шлюхой я тоже не намерена.
– Что? что? что такое?!
Сандаров вскочил с дивана. Соня швырнула ему в лицо исписанный листок.
Сандаров взглянул на него и стиснул зубы.
– Тов. Бауэр, не думаю, чтобы такие скандалы соответствовали правилам коммунистической морали. Я предлагаю временно прервать нашу связь. Надеюсь, вы не возражаете? Идите.
Соня выбежала из комнаты.
Сандаров скомкал листок и бросил на пол. Потом поднял, разгладил и положил в ящик письменного стола.
VI
Стрепетов поймал Сандарова у остановки трамвая.
– А я тебя ищу. Едем к Велярским.
– Ты с ума сошел. С какой стати я поеду?
– Чудак! Нина Георгиевна – очаровательная женщина. Мне хочется вас свести.
– Ты ненормален.
– Почему? Нина Георгиевна – интереснейшая женщина. И к коммунистам относится очень мило. У нее был знакомый коммунист, который безумно ее любил.
– Кто такой?
– Пономарев какой-то. Армейский политрук.
– А где он теперь?
– Кажется, убит или умер от тифа, она сама точно не знает.
– Как ты сказал? Пономарев?
– Да. А ты его знаешь?
– Нет! Что-то не помню.
Стрепетов взял Сандарова под руку.
– Едем?
– Да отстань, пожалуйста. Не хочу я знакомиться с твоей Велярской.
– Она ж тебе понравилась?
– Что ж из этого?
Сандаров вскочил в трамвай. Стрепетов досадливо фыркнул.
– Черт с тобой. Не хочешь – не надо. У меня к тебе еще другие дела есть. Зайду к тебе завтра на службу.
Трамвай отошел. Стрепетов посмотрел вслед.
– Дурака валяет.
И пошел по бульвару.
VII
Соня нашла Тарка в бюро ячейки.
– Я решила воспользоваться вашим предложением и поговорить с вами серьезно о Сандарове.