Пф-ф-хлоп! Бах!

Второй шарик с краской задел угол мешка и разбрызгался красным веером – так в иных боевиках принято изображать последствие попадания пули в голову.

Пф-ф-хлоп! Бах!

И третья красная блямба украсила мешок – почти поверх второй.

– Что ж, весьма недурно, штабс-капитан, – заметил барон. – А скажите на милость, удар, наверное, получается достаточно болезненный?

Нессельроде усмехнулся.

– Ну мы же не с детишками в пятнашки играть собрались, барон, – ответил он. – Солдату хорошая плюха пойдет только на пользу. Заодно и запомнит, что лишний раз голову под пулю подставлять не следует.

– Но ведь можно, наверное, как-то защитить стрелков? – поинтересовался Фёфелов. Он с интересом вертел в руках «краскометное ружье». – Ну, скажем, нечто вроде фехтовального колета. Да и маска, как мне кажется, не помещает – ваш красящий снаряд, попав в физиономию, может и глаз вышибить.

– Излишне, – отрезал штабс-капитан. – Этим мы только изнежим солдат. Вполне достаточно, как я указал в моем «Практическом руководстве по организации занятий с краскометами», дать команду нижним чинам стрелять только в нижнюю часть тела. И, разумеется, следует одевать солдат в особые балахоны из мешковины – дабы не замарать краской казенной формы. Мешковину же потом отмачивать, отстирывать и использовать по второму разу. Защитные очки я полагаю необходимыми только для надзирающих за занятиями офицеров.

– Все-то мы о казенном имуществе печемся, – отозвался барон. – Нет чтобы о людях… Да и какой болван, скажите на милость, во время боя будет думать о том, чтобы занизить прицел? Вы же сами говорили – диковина сия предназначена для обучения стрельбе при столкновении с противником на небольшой дистанции – например, во время боя в городе или захваченной крепости, так?

– Верно, – подтвердил Нессельроде. – Француз Гюстав Реклю как раз и разработал свое краскометное ружье по заказу капитана зуавов Дюруа. Тому предстояло обучать своих людей действовать против алжирских мятежников в небольших деревнях и городках, где на первый план выходит не столько слаженность при стрельбе подразделения, сколько умение отдельного бойца. В итоге ударный отряд четырнадцатого линейного полка, которым командовал Дюруа, блестяще показал себя в Алжирской кампании одна тысяча восемьсот семьдесят девятого года в Оране и потерял в боях в Оране и Сиди-Брахиме только двух солдат ранеными.

– Вот видите, капитан! – кивнул Фефелов. – Выходит, зуавов учили воевать отнюдь не в атаке цепями, как вы предлагаете, а в перестрелке на местности с массой искусственных укрытий – например, домов. А как вы будете действовать в таких условиях? Правильно – высунулся из-за укрытия, стрельнул – и обратно. Какая уж тут стрельба в нижнюю часть тела…

– Ну не знаю, не знаю, господа… – покачал головой Нессельроде. – Возможно, вы в чем-то и правы. Но – увы, в нашей армии сию диковину, похоже, все равно оценить некому. Как ни старался Михаил Иванович[12] внедрить обучение с краскометами, поддержки эта затея так и не нашла. Только вот я да Арсеньев с Толстым и увлеклись. Остальные, увы, мыслят до сих пор в категории «пуля-дура, штык-молодец» и не желают замечать прогресса военной техники. Неповоротливость наша российская…

При этих словах Корф иронично переглянулся со своим спутником – молодым человеком, тем самым, памятным офицерам батальона по недавней демонстрации приемов рукопашного боя.

– Скажите, капитан, – обратился барон к Нессельроде. – А генерал Драгомиров приглашал каких-то специалистов из Франции для обучения солдат владению этими…