– Все равно не понимаю, как это вышло, – озадаченно сказала я. Я действительно была озадачена. Некоторыми частностями.

– Никто не понимает. Но у доктора есть версия: кто-то сыграл шутку с их полотенцами.

– Что?

– У кого-то на борту был запас несвязанных пигментов. Кто-то пропитал непроявленными, то есть бесцветными, пигментами полотенца и хорошенько высушил в темноте. Потом этот кто-то тайком забрался в их каюты и подменил полотенца в ванных комнатах. Это не трудно, если у человека крепкие нервы: последнюю пару дней обслуживание кают ухудшилось из-за бури. Все полотенца на корабле одинаковые, поди тут догадайся.

«Надеюсь, что не догадаются», – подумала я, а вслух сказала:

– Да, догадаться трудно.

– Конечно. Это могла быть стюардесса или кто угодно из пассажиров. Но откуда взялись пигменты? В корабельном магазине их нет, разве что в пленках. А доктор готов прозакладывать голову, что только специалист-химик, да еще в хорошей лаборатории, способен выделить краску из пленки. Еще он говорит, что на Марсе эти пигменты не производятся, значит этот «кто-то» – с Земли. – Герди взглянула на меня и улыбнулась. – Так что ты, Подди, вне подозрений. Не то что я.

Если меня не подозревают, значит и Кларк в безопасности.

– А с чего бы им подозревать тебя? Это же смешно!

– Конечно смешно… будь у меня эти краски, я не знала бы, что с ними делать. Но я могла купить их еще на Земле, а причин любить этих дамочек у меня нет.

– Я от тебя слова о них не слышала.

– Да, зато они сказали несколько тысяч слов обо мне, а у людей есть уши. Так что меня крепко подозревают, Подди. Но ты не бойся за меня. Я этого не делала, поэтому никто не докажет, что я виновата. – Она хмыкнула. – Надеюсь, настоящего виновника никогда не найдут!

Я едва не сказала: «Я тоже надеюсь!» Знала я одного человечка, способного без всякой лаборатории выделить пигмент из пленки. Я быстро припомнила, что видела во время обыска в каюте Кларка.

Там не было ничего похожего на красители. Даже фотопленки не было.

Но это ровным счетом ничего не доказывает, когда дело касается Кларка. Надеюсь, он был осторожен и не оставил отпечатков пальцев.

Потом пришли две стюардессы, и мы накормили малышей. Мы с Герди кое-как помылись и перекусили на ходу. А после я вернулась на выделенное мне место и мигом заснула.

Должно быть, я дрыхла часа три или четыре и проспала роды миссис Дирксон. Она эмигрирует с Терры на Венеру, и ребенок у нее должен был появиться после перелета, но волнение ускорило ход событий. Как бы то ни было, начались схватки, ее отнесли в этот крохотный изолятор, а доктор Торланд, едва взглянув, велел нести ее в центр управления – потому что центр управления был единственным местом в защищенной зоне, где они могли расположиться.

Там ребенок и родился – на палубе центра управления, между сейфом для карт и компьютером. Доктор Торланд и капитан Дарлинг были крестными отцами, а старшая стюардесса – крестной матерью. Малышку назвали Радиантой – так себе каламбур, но имя красивое.

Прямо в центре управления для Радианты сотворили инкубатор, а миссис Дирксон отправили в изолятор и кольнули ей снотворное. К этому времени я и проснулась.

Я решила рискнуть, рассудив, что капитан сейчас помягче, чем обычно, и сунулась в центр управления:

– Можно мне взглянуть на ребеночка?

Капитан сперва рассердился, но потом усмехнулся и сказал:

– Ладно, Подди. Быстренько посмотри и выметайся.

Я так и сделала. Радианта весит около килограмма и, если откровенно, выглядит так, что невольно подумаешь, стоило ли с нею возиться. Но доктор Торланд считает, что дела ее идут неплохо и со временем она станет красивой и здоровой девушкой, причем будет привлекательнее меня. Надо думать, он знает, что говорит, но для этого ей предстоит здорово потрудиться. Цветом она почти как миссис Роуйер и состоит в основном из складочек.