– Вот что, – сказал Сталин. – Политбюро обсудило деятельность Тимошенко на посту командующего Западным фронтом и считает, что он не справился с возложенной на него задачей в районе Смоленска. Мы пришли к выводу, что на должность командующего Западным фронтом надо послать Жукова. – А затем, помолчав немного, Сталин спросил, обращаясь к Тимошенко: – Что думаете вы?

Тимошенко молчал. Да и что он мог сказать на это несправедливое обвинение?

– Товарищ Сталин, – сказал я, – частая смена командующих фронтами тяжело отражается на ходе операций. Командующие, не успев войти в курс дела, вынуждены вести тяжелейшие сражения. Маршал Тимошенко командует фронтом всего лишь четыре недели. В ходе Смоленского сражения хорошо узнал войска, на что они способны. Он сделал все, что можно было сделать на его месте, и почти на месяц задержал противника в районе Смоленска. Думаю, что никто другой большего не сделал бы. Войска верят в Тимошенко, а это главное. Я считаю, что сейчас снимать его с фронта несправедливо и крайне опасно.

Калинин, внимательно слушавший, сказал:

– А что, пожалуй, Жуков прав.

Сталин раскурил трубку, посмотрел на других членов Политбюро и сказал:

– Может быть, согласимся с Жуковым?

Послышались голоса:

– Вы правы, товарищ Сталин, Тимошенко может еще выправить положение.

Не сказав больше ни слова, нас отпустили, приказав Тимошенко немедленно выехать на фронт.

Когда мы возвращались обратно в Генштаб, Тимошенко сказал:

– Ты зря отговорил Сталина. Я страшно устал от его дерганья.

– Ничего, Семен Константинович, кончим войну, тогда отдохнем, а сейчас скорее на фронт.

С тем Тимошенко и уехал.

Было ясно, что его серьезно обидело это несправедливое обвинение. Этот случай не был единственным. Сталин редко был объективен в оценке деятельности военачальников. Я это испытал сам. Сталин не выбирал слов; он мог легко и незаслуженно обидеть человека, даже такого, который всеми силами стремится сделать все, на что он способен. Я хорошо понимал С.К. Тимошенко, но тогда было не до обид личного характера».

На западном направлении, после тяжелейших сражений в районе Смоленска, канонада временно стихла. Обе стороны приводили войска в порядок и готовились к грядущим событиям. Бои не прекращались только в районе Ельни. Ельнинский выступ, захваченный немецкими войсками, был очень выгодным плацдармом для удара по Москве. Немцы стремились удержать его в своих руках во что бы то ни стало.

Наше контрнаступление решающего успеха под Смоленском не имело, группировка противника разгромлена не была, Смоленск не был возвращен, но все же было сорвано и наступление противника. Мотострелковые соединения группы армий «Центр» потеряли к этому времени около 50 % своего состава, и в этой операции был нанесен еще один удар по молниеносной стратегии противника, а окончательным результатом Смоленского сражения было то, что немецко-фашистские войска были вынуждены перейти к обороне на Московском направлении.

Что же происходило в это время в расположении противника?

По всей Германии громкоговорители гремели военными маршами. Будто вся страна участвовала в военном походе. Праздничное волнение охватило народ. Геббельс с пафосом поздравлял соотечественников с новыми победами, с ликованием провозглашал все новые и новые названия городов, которыми овладевала германская армия.

В ставке Гитлера тоже праздничное настроение, все приветливы, улыбчивы. Отброшены заботы, сомнения и колебания, на фюрера смотрят с великим почтением. А как же – победитель Франции, Польши и вот уже почти покоритель России!