Благо мутантов видно не было, но я не сомневался – они тоже тут есть. И именно они – источник обычных зомбаков, точнее постоянного роста их «популяции». Впрочем, сейчас это было не так важно. Важнее было кое-что другое.

Я перевел бинокль на территорию спортивной арены. Интересовало меня только одно – наличие на ее территории канализационных люков-ливневок. Дело в том, что в наших южных городах дожди были не то чтобы частым явлением, но зато крайне разрушительным. Заливало всегда так, что впору не машины покупать, а лодки.

Поэтому ливневая канализация была широченная и не засыпанная всяким дерьмом в прямом и переносном смысле, как во многих больших мегаполисах, а как раз наоборот – расчищена и готова к непогоде. И ливневка есть везде, на каждой улице.

А уж на таком крупном объекте как стадион она просто обязана была быть.

И я был уверен, что там безопасно.

Зомби ведь тупые? Они не умеют двери открывать, по крайней мере, пока. Ну и уж тем более поднимать тяжеленные люки.

Соответственно, вояки вряд ли стали блокировать на своей временной территории эти самые люки, а значит, у нас были все шансы просто пролезть через них внутрь, не вызывая никаких подозрений. И если что, так же уйти.

Люков я насчитал аж пять штук в видимых местах. Один нам не подходил – прямо на его крышке стоял тентованный «Урал», с которого что-то вынимали солдатики. Ну и пятый тоже был не очень хорошей идеей – его крышка виднелась прямо сразу за КПП. Думается мне, нам будут там не слишком рады. Остальные три были в укромных областях, так что именно через них можно попытаться проникнуть на территорию лагеря.

Теперь, когда я убедился в наличии люков на территории, можно было наконец-то рассказать Вовке весь свой план и послушать его возражения или предложения. Я ведь не мог продумать все детали сам и тем более все учесть. О чем-то мог забыть, что-то упустить из виду. Вот теперь Вова на минусы мне и укажет…

Да только, на мое удивление, минусов просто не оказалось. План самого Вовы был намного рискованнее – используя ночной прицел и китайский теплак перелезть через ограждение в том месте, где потемнее и нет охраны.

– Твой план заходит мне намного больше, – заявил Вова. ‒ Что, пойдем искать вход?

– А чего его искать? – пожал я плечами. – Я его еще пока перегружали барахло по тачкам нашел. Вон, прямо за тем грузовиком на спущенных задних колесах – там решетка. Туда точно никто не лазал – сверху листья, еще осенние, прикрытые пылью и грязью.

– Понял, принял! Ну, поехали! – Вова не стал тянуть время: решили, значит решили.

Мы направились к двери, ведущей вниз, на лестницу, когда рация у меня на груди захрипела и через помехи прорезался голос нашего командира.

– Джей! Боб! Ответьте Мурлоку. Повторяю! Джей! Боб! Это Мурлок. Перехожу на прием.

– Командир! Мы тебя слышим! – я мгновенно сорвал рацию с груди.

– Ага. Парни, так понимаю, вы где-то тут, неподалеку – уж больно сигнал хороший, – спросил Мурлок.

– Нет. Просто мы высоко сейчас, на крыше одной девятиэтажки.

– До меня вам долго?

– Ну…тут одно дельце еще есть и потом ехать с полчаса.

– Хорошо. Столько времени у нас точно есть. Жду. Двери будут открыты.

Мурлок отключился, а я занервничал. Мне очень не понравился его крайне сосредоточенный и деловой голос. Таким он становился только в том случае, когда накатывали проблемы или он оказывался в сложной ситуации.

– Боб, может, ну его, этот лагерь, а? – спросил я. – Что-то у кэпа нашего не так.

– Ну нет, – не согласился со мной Вова. – Проверить этот путь надо по-любому. Убедимся, что тут можно пройти, и тогда уже можно к Мурлоку. Что бы там у него ни было, оно может подождать, иначе он сказал бы.