Впрочем, квартира была пуста, причем пуста так, как будто хозяева вышли на пять минуток, вовсе не собираясь оставить дом стоять на неделю пустым – в мойке уже покрывалась плесенью пара чашек и тарелок, на столе стояла вазочка с подгнивающими грушами. Не хотелось думать, что с ними произошло, но вывод напрашивался неприятный. Скорее всего, те, кто тут жил, это смешная парочка лет пятидесяти – низкий колобок-мужчина, всегда улыбающийся и сверкающий отполированной лысиной, и эдакая бой-баба, его супруга, крупнее и выше своего мужа, с суровым пронизывающим взглядом и насупленным (подозреваю, что по жизни) лицом.

Откуда я знал, как они выглядят? Да потому что на стенах квартиры везде висели фотографии этих двоих. Причем такие, типично туристические фото – возле Башни Эйфеля, возле Карлова Моста, стоящие на громадной площади, выложенной красным камнем, и так далее.

– Вот же дерьмо то, а, Жень? – Вовка ткнул пальцем в одно из фото, где жизнерадостная парочка позировала в аквалангах. – Жили люди, мечтали, и вот. В один миг все накрылось медным тазом.

– Да ну, Вов, не сгущай! Может, они просто эвакуировались, например. Ну, или…

– Угу, конечно! И бросили все? – показал головой Вова. – Видно же, что толком не собирались. Будто в магазин выскочили, намереваясь вернуться через несколько минут… Нет, с ними что-то случилось. Что-то нехорошее. Ладно, это все бессмысленное гадание. Тебе вроде как наверх надо было? Пойдем, нам еще семь этажей нужно проползти до крыши…

Подъезд дома был дурацкой планировки, когда пожарная лестница проходит по наружной стене, открытая всем ветрам, и на каждый этаж ведет эдакий «тамбур» из двух дверей. Каждый раз, когда я тянул на себя ручку, то так и ждал, что из-за дверей на нас сейчас выскочит очередная кракозябра. Но этаж сменял этаж, и вот уже перед нами монументальная решетка, перекрывающая дорогу наверх, на крышу. В массивных петлях висит огромный замок. Естественно, запертый.

Я уже вскинул пушку, собираясь просто отстрелить эту хрень несколькими пулями, когда Вова тормознул меня и жестом фокусника проведя по верхней части дверей рукой, продемонстрировал мне грязный и пыльный ключ.

– Да как? Откуда?

– Монтажники. Монтажники, работая на объекте, как правило, делают копию ключа и прячут где-то у дверей, а то жильцов хрен растрясешь… Я знаю, я сам так делал. За прошедшие годы, смотрю, ничего не поменялось. Так что вуаля!

– Что б я без тебя делал…спасибо, Вовик! – хмыкнул я.

Крыша встретила холодным ветром с канала, влажный рубероид был скользким из-за стоящих на нем лужицами воды, зато отсюда открывался прекрасный обзор на город во все стороны. Прежде чем начать разглядывать стадион, я решил осмотреть Бадатий, и увиденная картина мне очень не понравилась.

Город умирал. Он еще не был похож на Ракун-сити из известного ужастика про зомби, где целые тысячи зараженных шествовали по улицам, но кое-что похожее все же было.

В городе постоянно вспыхивала стрельба. Здесь, наверху, я отлично ее слышал.

То грохали охотничьи ружья, то тишину взрывали автоматные очереди, то били частыми одиночными…

А еще везде – на обочинах, да и прямо на дороге нет-нет, да попадались на глаза трупы, лежащие, будто мусор….

Ну и, конечно, зомби. Те самые, недавно восставшие трупы. Даже на такой дистанции они слишком отличались от живых, чтобы можно было перепутать. Шаркающей походкой эти твари медленно перемещались вдоль зданий, и если раньше, когда только ехали к Мурлоку, они встречались поодиночке, то теперь я разглядел несколько групп голов в десять, а то и двадцать. Плохо. Они что, могут в орду собраться? Если так, то это будет очень хреново. Такая толпа, как саранча – пройдется, оставив за собой лишь пепел и разруху.