Он подвинул к нам какую-то пластинку с боковой магнитной полосой.

– Катер ваш.

Передав ключ, Мурлок устало откинулся на спинку кресла. Его глаза во время этого монолога лихорадочно блестели, а на лбу выступила испарина. Похоже, все это далось ему очень нелегко, но он держался из последних сил.

А я, вдруг вспомнив одну деталь, которая не давала мне покоя, не удержался и спросил:

– Мурлок, а где Наташа?

Командир болезненно скривился.

– Все Наташа… Это она меня укусила.

– Погоди, погоди, – я, мягко говоря, ошалел от такой новости и совершенно ничего не понимал, а потому забормотал в горячке: – Мы ведь утром тут были, ее видели. У нее температура была, но мы с Вовой еще подумали, что, может, ее и покусали. Она отказалась с нами в лагерь ехать и не позволила Аньку мою позвать, чтобы осмотрела…

Мурлок спокойно и выжидающе глядел на меня.

– Короче, мы твердо уверены – если человек умирает, то чтобы подняться в виде зомби, ему нужно около суток, а тут времени намного меньше прошло…

– Все верно, – грустно усмехнулся Мурлок, – но, во-первых, через сутки встает только покусанный обычным зомбаком. Те, кого жрут страхолюды, встают намного быстрее, от четырех до двенадцати часов.

– Что за страхолюды? – не понял Вова.

– Мутанты. Не видели, что ли? Повезло…здоровенные твари! Даже и не скажу, на кого похожи… Что-то среднее между…

– Видели, – перебил я его, – несколько даже завалили. Так это один из таких Наташу цапнул?

– Нет, – покачал головой Мурлок, – ее вообще не кусали.

– Тогда как?

– Лекарство от рака, – ответил Мурлок, – и да, у Натахи был рак. И последние годы мы с ним боролись всеми способами.

– Прости, мы не знали…

– Никто не знал. Не та тема, знаешь ли, о которой рассказывают всем и каждому. Но если опустить детали, то недавно мне удалось за большие, очень большие деньги устроить ее в федеральную программу, экспериментальное лечение, только для терминальной стадии…

– Так, погоди… – я нахмурился, – рак…экспериментальное лечение…какое это отношение имеет к зомби?

Уж не знаю, почему, но я решил помалкивать о наших с Вовой догадках. Вова, к слову, тоже. Да и зачем свои теории разводить, если Мурлок нам сейчас все на блюдечке с каемочкой преподнесет?

– Прямое, Женя, самое прямое, – тем временем ответил Мурлок. – Первыми страхолюдами-мутантами стали как раз прошедшие это лечение в «Меднанотех». Во всяком случае, нам так сказали. Ну а Наташа…я думал, что с ней этого не случится – у нее была не терминальная стадия, и ей давали другой препарат. Но видишь, как…пока я за катером ездил, все и случилось… И как только я вошел, сразу же кинулась. Я думал, из окна увидела, заметила кровь, испугалась… А она накинулась и тут же в руку вцепилась. Я даже не сразу понял, что Наташки моей уже нет. А это…эта тварь…

Мурлок замолчал, уставился в пол. Дыхание его участилось.

– Ты ее…того? – спросил я. – Извини, но надо…

– Нет. Я ее скрутил и посадил в ванной.

– Э-э-э…

– Ну не мог я иначе. Понимаешь? Не мог!

– Так. И что ты собираешься делать? – спросил Вова. Я заметил, как он напрягся.

– Я? Ничего, – грустно усмехнулся Мурлок, – я уже ничего не буду делать. Вы сделаете!

– Что сделаем? – опешил я.

Перспектива идти в ванную и стрелять в обратившуюся Наташку меня совершенно не прельщала.

– Я хочу, чтобы вы убили меня, – заявил Мурлок, – ну и Наташка моя…у меня рука не поднимается, но нехорошо, что она в таком виде… Не по-людски это…

Сказать, что мы обалдели, это не сказать ничего. Вовка аж рот открыл от изумления.

Глава 4 Эвакуация

Мы с Вовой глядели на Мурлока и не могли понять, как можно говорить такое со столь спокойным лицом. Будто просит в магазин ему сходить за молоком.