Я покивала, сделав вид, что прислушалась к ее словам. Но при этом не была уверена, что смогу позволить себе такие расходы, особенно когда в голове крутились мысли о том, как расплатиться с рабочими на шахтах.

И допрос, искусно замаскированный под светскую беседу, продолжился.

Уехали гости ближе к вечеру, едва ли не по темноте, предварительно выпытав у меня все, что только можно было. Убедились, что я настроена решительно, что собираюсь заниматься рудниками, обустраиваться и так далее, и уехали. И даже не подумали намекнуть мне о возможной свадьбе с одним из их сыновей. Видимо, решили сначала посовещаться, нужна ли им такая активная невестка.

Я их проводила, дверь за ними собственноручно закрыла, мысленно им вслед платочком помахала и с облегчением выдохнула. От этих претендентов на мою руку и наследство удалось избавиться. Теперь посмотрим, кто и с какими намерениями появится в следующий раз.

А пока что я поднялась к себе и, не переодеваясь, растянулась на постели. Мягкий матрас приятно обнял меня, но я не могла расслабиться. Я откровенно скучала. Моей деятельной натуре не хватало возможности проявить себя. В карете никуда не выедешь без риска свернуть себе шею на местных ухабах. Портала у меня нет. Денег на его приобретение – тоже. А руки чесались, в буквальном смысле слова, хотелось поскорей заняться чем-то интересным, полезным, может, необычным. Но уж точно не сидеть в четырех стенах.

Я вздохнула, посмотрела на темень за окном и поднялась. Пора было ужинать, переодеваться и ложиться спать.

Ночь прошла спокойно, чего не скажешь о следующем дне. Потому что рано утром, после завтрака ко мне нагрянул сам советник императора, Ричард горт Партайский, герцог Нортомский. Собственной персоной, угу.

Видимо, наконец-то вспомнил об оставленных без присмотрах чужих рудниках и решил снова туда наведаться. И не смог. Бедолажка.

Ну а так как я оставила доступ ему и его людям только к порогу моей усадьбы, то и портал он открыл сюда.

Явился, грозно сверкая очами, как сказал бы какой-нибудь земной классик древности. Раздраженный, недовольный, смотрел зло. Его манера вести себя напоминала мне разъяренного льва, который не может добраться до своей добычи. Разве что пар из ноздрей не пускал. А так – самый настоящий гневающийся герцог.

Ну, как я его себе представляла.

– Ронья Настасья! – едва увидев меня, он кинулся в бой, даже о правилах вежливости позабыл. Впрочем, какие правила вежливости, когда дело касается больших денег и упущенной выгоды? – Ронья Настасья, вы понимаете, с кем вы вступили в войну?!

– И вам доброе утро, ваше сиятельство, – хмыкнула я. – Чудесная сегодня погода, не правда ли?

Погоду за окном назвать чудесной мог разве что мазохист. Никому другому и в голову не пришло бы любоваться снегом с дождем, слякотью и холодом. Ну и серым небом заодно.

– Великолепная, – отрезал Ричард, причем таким тоном, как будто зачитывал смертельный приговор и мне, и погоде разом. И смотрел со смесью пренебрежения и досадливого недовольства. Мол, нашлась тут букашка у меня под ногами, мешает мне вести себя, как я привык. – Ронья Настасья, вы не ответили на мой вопрос! Вы хоть представляете себе мои связи в столице?! Вы не боитесь переходить мне дорогу, ронья Настасья?!

– А что, теперь связи важнее закона стали? – утончила я, усаживаясь в кресло гостиной, в которой мы беседовали. – И где это прописано? Можно ознакомиться с данным указом? Не сверкайте глазами, ваше сиятельство, не поможет. Вы много недель обкрадывали меня, законную хозяйку этих земель. И теперь, когда вам перекрыли доступ к моим ресурсам, вы пришли мне угрожать. Очень, очень по-мужски, знаете ли. Так что там с указом о главенстве связей над законом?