Девочка швырнула в него подушку и погналась за ним по классной комнате, но тут появился доктор Фетерстон, наставник Марии. Он выгнал Реджинальда, попеняв на неприличное поведение в присутствии драгоценной подопечной доктора.

– У вас скоро урок музыки, – сказала мать, заправляя выбившуюся рыжую прядь волос дочери под ее бархатный чепец. – Ну а после урока поиграете для меня. Обожаю слушать вашу игру.

– А его величество там будет? – соскользнув с сиденья возле окна, спросила Мария, больше всего на свете желавшая получить одобрение отца.

– Надеюсь, он посетит нас сегодня перед всенощной, – с печалью в голосе произнесла мать.

Король был очень занят, поскольку на нем лежало бремя забот о стране. К счастью, ему помогал крестный отец Марии кардинал Уолси. Но если отец зачастую являлся некой отсутствующей фигурой, то любящая мать всегда находилась рядом с дочерью, которая не мыслила без нее своего будущего.

Мария сделала реверанс и танцующей походкой отправилась на урок музыки. Она целый час разучивала на вёрджинеле новую песенку, после чего прибежала в покои королевы продемонстрировать ей свои достижения.

– Вам следует ходить степенно! – мягко одернула ее мать. – Леди не пристало бегать.

Присев в реверансе, Мария поставила вёрджинел на стол и уже собралась было исполнить новую песенку, но тут дверь отворилась и было объявлено о прибытии короля. А вот и он сам – ее прославленный отец, в ослепительном сиянии драгоценных камней. Король оторвал дочь от пола, не дав ей сделать реверанс, и закружил:

– Ну и как поживает сегодня моя маленькая принцесса?

– Я счастлива видеть вас, сир! – воскликнула она, с жаром целуя отца.

До чего же он красивый, до чего же энергичный! Если мать являлась воплощением кротости и покоя, то отец олицетворял удовольствие и восторг. Он был одним из самых могущественных королей в мире и заставлял всех плясать под свою дудку. На свете не было короля популярнее и любимее его.

Он поставил дочь на пол и, поцеловав королеву, сел рядом с ней, чтобы послушать игру дочери на вёрджинеле. И когда отзвучала последняя нота, гордые родители разразились дружными аплодисментами. Мария улыбалась отцу и матери, греясь в лучах их любви, в которой она ни секунды не сомневалась. Все остальные удовлетворяли ее ежедневные потребности и прислуживали ей так, как и подобает прислуживать принцессе. Первой воспитательницей Марии была леди Калторп, затем была леди Брайан, потом – дорогая леди Солсбери, но для Марии центром мироздания всегда были родители. Отец, любивший демонстрировать дочь знатным гостям, обычно брал ее на руки и горделиво обходил присутствующих. По словами матери, Мария с самого раннего детства при виде отца начинала подскакивать на коленях у няньки. И как только девочка усвоила основные правила хорошего тона, ей разрешили участвовать в устраиваемых при дворе празднествах и торжествах. В четыре года она уже принимала зарубежных послов и играла им на вёрджинеле.

– Потанцуйте для нас, дитя, – попросил отец, а когда она станцевала павану под аккомпанемент матери на лютне, воскликнул: – Отлично! Вы кружитесь так плавно, что никто не способен с вами сравниться. Да, Кейт?

И Мария расцвела от его похвалы.

Она ждала отца на следующий день, но он не пришел. Прошла неделя, а он так и не появился. Мария чувствовала, что мать тоже расстроена, однако та никогда не критиковала мужа и не жаловалась, так как очень его любила. Екатерина находила утешение в общении с дочерью и в молитве. Королева, для которой вера была путеводной звездой и основным жизненным принципом, не только сама могла часами стоять на коленях в часовне, но и старалась привить дочери самозабвенную любовь к Всевышнему и подлинное благочестие. Марии нравилось посещать часовню, нравились религиозные обряды, а еще красочные витражи, усыпанные самоцветами статуи святых, каменная Мадонна, с ее безмятежным ликом, алтарный крест с драгоценными камнями. Марию завораживала таинственная аура церковной службы, она задерживала дыхание, когда гостия загадочным образом превращалась в Тело Христово, и принимала Святые Дары с благоговейным страхом. Девочка любила проводить бесценные часы благочестия с обожаемой матерью и чувствовала себя еще счастливее только тогда, когда к ним присоединялся отец и для королевской семьи звучали неземные голоса певчих Королевской часовни.