– Никогда не забуду! – с жаром воскликнула Мария, в очередной раз попросив королеву рассказать о славных делах ее благородных родителей, короля Фердинанда и королевы Изабеллы.

– Изабелла была великой королевой. Однажды вы станете такой же, – улыбнулась Екатерина. – Вместе с Карлом вы будете править Англией, а также Испанией и Священной Римской империей.

Мария не могла представить себе размеры огромной территории, на которую простиралась власть ее будущего супруга. Испания, Нидерланды, Германия, Австрия, часть Италии… Да, он был самым могущественным монархом на земле.

Мария встречалась с ним лишь однажды, три года назад, когда он приезжал в Англию на их помолвку. Ей тогда было всего шесть лет, и она испытала благоговейный страх перед этим высоким молодым человеком с мрачным лицом и уродливой челюстью – челюстью, настолько деформированной, что он не мог полностью закрыть рот. Однако он был любезен с Марией, проявив добродушный интерес к ее детским переживаниям по поводу безмерной благодарности к отцу за то, что тот нашел ей такого великолепного жениха. Тогда она еще не вполне осознавала всех последствий подобного брака. Тем не менее при всем своем малолетстве она понимала радость матери по поводу того, что для дочери не нашлось подходящего жениха во Франции, которая была старинным врагом Испании, и ненависть Екатерины Арагонской к Франции ни для кого не являлась секретом. Поэтому Екатерина была счастлива, когда обожаемое дитя просватали за Карла, сына ее родной сестры.

Но за этим стояла своя история – та самая, которую мать крайне неохотно рассказывала. Она лишь однажды заговорила о своей сестре, королеве Хуане, сказав только то, что бедняжку из-за болезни заточили в монастырь.

Девочку просветил не кто иной, как Реджинальд Поул, сын леди Солсбери, любимой воспитательницы Марии. Реджинальд был умным парнем, который, казалось, знал все на свете, впрочем так оно и было, поскольку король оплатил ему очень хорошее образование. Мария обожала Реджинальда и буквально смотрела ему в рот. И на ее памяти так было всегда: она относилась к нему как к старшему брату. Однажды после окончания занятий он придвинул стул к ее письменному столу, и они стали говорить о Христофоре Колумбе, который под патронажем Фердинанда и Изабеллы открыл Новый Свет, а когда перешли к последним событиям, Реджинальд объяснил, что королева Хуана должна была править Испанией, но из-за своего безумия не смогла этого сделать.

– Безумия? – ужаснувшись, эхом повторила за ним Мария.

Однако Реджинальд явно не желал вдаваться в подробности.

– Боюсь, я и так сказал больше, чем следовало, миледи принцесса. Я думал, вы знаете правду.

– Я знаю отнюдь не все, – слукавила Мария, хорошо понимая, что потом придется признаться во лжи.

– Тогда вам должно быть известно, что королеву Хуану заточили в монастырь и управление взял в свои руки ее сын Карл.

– Но что такого ужасного она сделала? И как о ее сумасшествии узнали люди?

– По ее поведению. У королевы Хуаны умер муж Филипп Красивый, которого она боготворила. Смерть супруга подкосила бедную женщину. Несколько месяцев она не разрешала хоронить его тело. Пришлось силой оторвать ее от покойника, – вогнав Марию в дрожь, сказал Реджинальд, а затем добавил: – Мать королевы Изабеллы тоже была безумной.

– Нет, она отнюдь не была сумасшедшей! – ошеломленно воскликнула Мария, и в разговоре повисла неловкая пауза.

– В испанской королевской семье все сумасшедшие, – усмехнулся Реджинальд, и по озорным искоркам в его глазах Мария поняла, что он ее дразнит. – Берегитесь, миледи принцесса. Как бы и вам тоже не стать жертвой проклятия!