Не сговариваясь, Гарри представил Вадима нескольким своим знакомым, которые, как оказалось, неплохо говорили по-английски. Представил как «журналиста одной из газет, который узнав про существование Маринеи, хотел бы сделать о ней подробный материал и поведать людям из нашего мира». При этом о каких-либо подробностях Пауэлл умолчал. Это было как раз созвучно с легендой, которую придумали для Вадима в Москве, так что он с готовностью подтвердил слова отставного лётчика.

Маринейцы были дружелюбны, но не навязчивы, и не стали задерживать вновь прибывших путников. Гарри сообщил своему Вадиму, что планирует отправиться в столицу Маринеи Айяделлу, к своему племяннику Тому, а Соболев, если хочет, может остаться здесь и осмотреться, а потом приехать туда же. Но молодой человек рассудил, что всё самое интересное наверняка сосредоточено как раз в столице, и хотел поскорее добраться туда. Он, однако, напомнил Пауэллу про агента ЦРУ, который преследовал их, чтобы тот предупредил маринейцев о ещё одном «госте».

Маринейцы обещали быть начеку, если такой человек появится, но, как показалось Вадиму, всё же не придали этому чересчур важного значения. «Кажется, они слишком наивны», ― подумал про себя парень, но не счёл нужным что-то ещё говорить по этому поводу.

Тем временем Гарри повёл его в город, чтобы там, на станции, сесть на поезд до Айяделлы.

– Это не самый быстрый вид транспорта здесь, но на нём приятно проехаться и поглядеть на красоту природы, ― пояснил Пауэлл.

– Хорошо, как скажете, ― пробормотал Вадим, не особенно вслушиваясь в слова своего спутника. Он был больше увлечён созерцанием окружающей обстановки.

Городок, в котором они оказались, был небольшим, но, как и его жители, производил приятное впечатление. Все постройки были выполнены из какого-то светлого, почти белого камня, особенно красиво смотревшегося в вечерней подсветке. Высоких зданий не было, в основном, в два-три этажа. Улицы были широкие, соединявшиеся, практически всегда, под прямыми углами, но движение было совсем не плотным.

Люди двигались не спеша, часто останавливались и заговаривали с прохожими, ― казалось, что здесь каждый знает друг друга. Вадим не заметил нигде ни бездомных людей, ни бродячих животных. Какого-либо беспорядка, мусора на улицах тоже не наблюдалось. «Похоже, эти люди действительно стоят гораздо выше нас по уровню развития», ― размышлял молодой человек.

Наконец, они с Пауэллом пришли к железнодорожной станции, хотя слово «железнодорожной» здесь не вполне подходит. Это была система поездов на магнитной подушке. Сами пути были проложены над землёй, на высоте нескольких метров. Вся система была выполнена из того же материала, что и другие постройки. Поезда были металлическими, но выкрашены в светлый цвет под стать остальному окружению.

При этом никаких билетных киосков Вадим не увидел ― все просто поднимались на платформу и садились в поезд. Гарри тоже направился прямиком к ближайшей двери.

– Постойте, а разве мы не должны заплатить за проезд? ― остановил его Соболев.

Тот лишь усмехнулся и прошёл в вагон. Когда они уселись на свободные места, он ответил:

– В Маринее практически нет денег, ни наличных, не безналичных. Редкие случаи их использования ещё остались в Айяделле, а ещё на межгосударственном уровне, но маринейцы считают деньги бесполезными вещами.

– То есть, у них натуральный обмен? ― спросил Вадим.

– Да, что-то вроде этого, ― улыбнулся Пауэлл. ― Вы сами всё скоро узнаете и увидите!

Поезд начал движение, и очень скоро за окнами появилось именно то, что советовал созерцать Пауэлл, когда объяснял свой выбор транспорта, ― маринейская природа. Участки леса сменялись полями, ухоженными и обработанными, засеянными какими-то местными культурами, и лугами, на которых паслись местные сельскохозяйственные животные; мимо проносились реки и озёра, небольшие посёлки, расположенные на их берегах. Красоту картины дополнял закат солнца.