Молчит, руку не убирает. Подхожу ближе. Отчего-то хочется плакать, как маленькой, хотя вообще-то я не ревушка. Так виновата перед ним. Вдруг уже слишком поздно, вдруг ничего не исправить? Кладу голову ему на плечо. И боюсь. Очень. Но Стас не отталкивает. Осторожно касается моей щеки, вытирает слёзы. От него приятно пахнет чистотой, кондиционером для белья и ненавязчивой туалетной водой XS (у моего старшего брата такая же), а не табаком. Молчун не курит.

Отчаянно хочу, чтобы Стас меня крепко обнял, чтобы ещё раз признался в любви. И в этот раз я отвечу. Отвечу, что тоже люблю его, что невозможно скучала по его близкой тишине, по его шагам позади меня, что хочу всё вернуть. Но молчу. Трусиха.

Осмеливаюсь посмотреть в его глаза. Задумчивые. С минуту он пытается понять, что у меня в голове. А потом наклоняется и… целует. Стас – не трус. И вдруг меня прошибает осознание, что я хочу ещё. Хочу эти мягкие губы. Они больше и теплее моих. Хочу слушать, как он мне шепчет, как сейчас. Всё равно что.

И теперь уже сама тянусь к его губам, чтобы убедиться, что не ошиблась, что он не отвергнет. Но робко останавливаюсь. Стас улыбается. Солнце играет золотыми нитями его натуральных русых волос, пускает своих искрящихся зайчиков в ореховые глаза. Я заворожена, как радужка меняет оттенок за считанные секунды от янтарного к оливково-зеленому и даже медно-коричневому от перемены освещения. Как я раньше это не замечала?

Стас снимает мои солнцезащитные очки, убирает их в карман своей толстовки. Ласково кладет теплые ладони на мои щеки и впервые называет «кисой», а потом делает то, о чем умоляют мои глаза. Целует. Медленно. Изучает, робко проводит кончиком языка по губам. И это неописуемое «вау». Мой первый взрослый поцелуй.

«Ух ты! Вот так оставила вас на десять минут одних, и вы уже черте чем тут занимаетесь. А не пойти ли мне нафиг? Не отвлекайтесь, голубки», – подкалывает Милена, забирает у Стаса пакет с подарком, который стоит у наших ног, и за спиной друга с хитрой улыбкой показывает, чтобы я ей потом позвонила. Милена лучшая.

Хотелось улыбаться прохожим, петь, расцеловать маму, пощекотать вредину-брата. Когда влюбляешься, будто открываются глаза на то, что раньше не замечала: какой красивый закат, и листья на сентябрьских деревьях, как яркие солнышки, а осень – волшебное, мечтательное время года, а не унылая пора.

Не выпускала руку Стаса до самого дома, а он играл с моими волосами в автобусе, накручивая кудряшки на палец. Удивительно, как это приятно, и в то же время неловко от новых ощущений. Я и не знала, что говорить можно без слов. Любовь подобралась ко мне со спины, бесшумно и молча закрыла глаза своими нежными руками. Руками Стаса.

В мае следующего года молчун решил не праздновать своё девятнадцатилетие. Полночи пекла песочные орешки с кремом из варёной сгущёнки и лепила пирожные «Картошка». Милена, Лиза и я завалились к Стасу в университет, перехватили перед лекцией и заставили прогулять последнюю пару в столовой за чаем и сладостями, вызвав обаятельную улыбку именинника.

Скажете, что так не бывает. Ох, чего только ни бывает на свете.

Выхожу из душа, завернувшись в ярко-желтое полотенце. Осенняя цветотерапия. Стас протягивает мне кружку кофе, целует в лоб.

«Опрометчиво», – говорит он, выгнув бровь, смотрит на полотенце и резко тянет его за нижний край. Желтая махровая ткань моментально оказывается на полу.

Да, Стас – мой лучший друг, мой муж, в контактах записан, как «Щладкий», а я у него в телефоне – «Киса».

Вы-то, наверное, думали, что у таких зануд, как я, не бывает мужей и живут они с парочкой котов. Пора-пора отправлять стереотипы на свалку.