– Так ведь я Вам говорю, всегда дома – а тут: нет ее целый день! Ну мы пошли искать. Весь город оббегали, и к морю, – он специально подчеркнул последние слово, – ходили, и по всем лавкам прошлись, даже к мисс Слоу заглянули. Нигде нет! А потом еще миссис Кардис приехала, – при упоминании этого имени его доброжелательно-встревоженное выражение лица на мгновение подернулось дымкой отчетливой неприязни, – Какой же она скандал тут устроила тогда… Сейчас даже не заходит. Впрочем, оно и к лучшему. Я только ради Фанни терпел ее присутствие здесь.

Скандал и миссис Кардис – показались Джону не слишком совместимыми вещами. За прошлый вечер она успела произвести на него впечатление весьма уравновешенной и интеллигентной дамы, хотя какая-то чертовщинка в ней явно водилась… Воспоминания о миссис Кардис немного сбили Джона с курса, и он снова посмотрел в блокнот, чтобы скрыть свое смущение.

– Да, кстати, об этом… А что у Вас за отношения с сестрой Вашей покойной супруги? Вы не слишком ладили?

– Не слишком? – плотник усмехнулся и слегка откинулся на спинку стула, – мы не ладили вовсе. Она первая, кто в этой чокнутой семейке был против нашего брака с Лиззи. – Его живое лицо вдруг как-то посерело, а в карих глазах заиграли отголоски старой боли, он продолжил чуть тише, – Лиззи очень не хотела их всех печалить, поэтому наша помолвка была тайной, в какой-то момент она даже хотела разорвать ее, и я еле уговорил не делать этого… А когда мы поженились, никто! Никто не приехал на свадьбу. Это семья вампиров, я вам доложу. Будь моя воля, я бы даже не допускал эту черную вдову до Фанни. Но разве я мог?.. Особенно, когда… – он через силу сглотнул, – моя Лиззи умерла… – он опустил голову и замолчал, сжав губы. Казалось, он хочет добавить еще что-то, силясь удержать нахлынувшие на него воспоминания о смерти супруги.

– От чего умерла миссис Гаррет? – мягко спросил Джон.

– Она… здоровье у нее всегда было не очень. Бледненькая такая, худенькая… Фанни покрепче чуть-чуть уродилась. Здесь хоть расцвела немного, а то у своих совсем бы завяла… Но все-таки. Фанни еще совсем девчушкой была, когда потеряла мать… Врачи сказали, слабое здоровье, да… – он все еще наблюдал столешницу перед собой, собирая силы на слова.

Джон слегка постучал карандашом по шершавой поверхности блокнота. Чай остывал в чашках.

– Мистер Гаррет, давайте вернемся ко дню исчезновения Вашей дочери. Вы говорили, она обычно была подолгу дома. А Вы? Работаете здесь?

– Да, моя мастерская в отдельном крыле, – он поднял голову, вырывая себя из морока воспоминаний. – Иногда я почти не выхожу оттуда. Даже могу заночевать прямо там на лежанке. Теперь и вовсе, только бы не думать, что могу потерять и ее. Вот и в тот день. Я даже не знаю, спускалась ли она к завтраку…

– А что говорит Марта?

Мистер Гаррет с каким-то удивлением посмотрел на собеседника.

– Марта? – переспросил он, – Марта!

Джон чуть не подпрыгнул от этого крика.

– Марта, – снова спокойным голосом продолжил хозяин дома, – Фанни завтракала в среду?

– Не могу знать. Я ушла за покупками. Завтрак был на столе, сэр.

– И Вы не заметили, притронулся ли к нему кто-то? – спросил Джон.

– Не заметила. Это не входит в мои обязанности. Сэр.

Джон посмотрел внимательно на горничную – ее лицо было совершенно непроницаемым, потом на мистера Гаррета, и подумал: «Да… Кажется, хороший кофе я выпью нескоро».

Осмотрев комнату пропавшей девушки, Джон спустился вниз, задать еще несколько вопросов хозяину. Проходя мимо камина, он задержал взгляд на не вписывающейся в интерьер деревяшке. Она выглядела как-то неестественно покореженной.