Марена молчала, но Анура, по всей видимости, все же решила докопаться до истины.

– Ты из-за этого обижена на него? – не успокаивалась слишком любопытная женщина. – Пошла ради любимого на такую жертву и не подозревала, что это будет так невыносимо?! Да и стоило ли оно вообще того? Лучше бы кольцами просто обменялись…

– Из-за этого, – без эмоций перебила Марена Ануру. Чародейница не стала ничего объяснять, как и то, что во время венчания татуировки покрыли ее тело без единого намека на боль, но и этого знать любопытной ни к чему.

– Понимаю, – понизила голос знахарка и оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что Манулар не подслушивает. Он действительно остался ждать за дверью. – Но он тебя любит, я это вижу. А боль пройдет, как и воспаление. Несколько раз нанесу мазь и будешь целехонькая и невредимая. Никто еще не жаловался!

Марена протяжно вздохнула, но знахарка этого даже не заметила. Болтовня Ануры действовала чародейнице на нервы. Еще совсем недавно Марена неподвижно лежала на кровати истуканом, а тут такой бурный поток слов. Впрочем, из-за этого у нее еще сильнее разболелась голова.

– Как в общем себя чувствуешь? Тошнит, голова кружится? Что-нибудь болит?

Стоило признаться о головной боли, как Анура мигом умчалась в свой домиприбежала спустя несколько минут, с растрепавшимися в разные стороны волосами, краснощекая, запыхавшаяся. Немного отдышавшись, знахарка всунула в рот Марены какой-то кругляшок, пахнущий специями и травами. Судя по всему, его знахарка приготовила самодельно, как и мазь.

Стоило отдать должное, на вкус кругляшок оказался съедобным и оставлял после себя приятное послевкусие миндаля. На низком круглом прикроватном столике стоял кувшин. Анура налила из него воды в щербатую кружку и поднесла ко рту больной.

Жидкость целебно растекалась по горлу Марены, будто несколько глотков хватило для того, чтобы вытащить ее из странного полусонного состояния, в котором она чувствовала себя развалюхой, а не собранной воительницей, о чем мечтала в пещере Амброусы.

Затем Ануру позвала какая-то молодая привлекательная женщина, вероятно, дочь, и знахарка поспешила к ней, напоследок обронив, чтобы она отдыхала, восстанавливала силы, и в скором времени кто-то из ее девочек принесет ей еды.

«Амброуса?» – произнесла про себя Марена. Меньше всего ей хотелось встретиться лицом к лицу с Мануларом. В голове крутилось так много вопросов: как ритуал подействовал на него, почему он рядом, где ведьмы и что творится в мире? Однако задавать ему вопросы напрямую почему-то чародейница боялась. Опасалась тех чувств, которые она подавляла в себе, которым сопротивлялась всем сердцем. Боялась, что они выплеснуться наружу и она не сможет себя контролировать. «Но он тебя любит, я это вижу. А боль пройдет…» – вспомнила она недавние слова Ануры. «Что эта знахарка понимает, если даже понятия не имеет, кого впустила в свой дом?!» – подумала Марена. Она опустила взгляд на свои сжатые кулаки и поняла, что от этих мыслей напряглась как натянутая стрела.

«Амброуса!» – повторила Марена решительнее и испугалась, что утратила способность мысленно общаться с драконицей.

«Я тебя слышу, чародейница, не ори так! Наша связь еще не настолько крепка, чтобы общаться на далеком расстоянии. Пока что в этом нам помогает моя сила».

Облегчение приятной волной растеклось по телу Марены. По крайней мере, она больше не чувствовала себя одинокой и беспомощной.

«Где ты?» – задала она волнующий ее вопрос.

«Ищу тебя, чародейница. Сейчас мне легче тебя найти, чем когда ты находилась между жизнью и смертью. Ты пробыла в таком состоянии неделю. Думала, уже не выкарабкаешься».