– Значит, ты оклеветал и притащил ко мне девушку, которая просто смотрела на то, как наши празднуют венчание? За это ты приставил к ее спине ружье и обозвал воровкой?

– Все так, – после затяжной паузы тяжело вздохнул Мухомор и желал сквозь землю провалиться.

– Ты свободен, отправляйся к себе. Девушка остается здесь. С тобой мы поговорим утром, когда протрезвеешь.

– Слушаюсь, – ответил морально уничтоженный Мухомор, готовый сквозь землю провалиться, поклонился и как можно скорее, пошатываясь на ногах, направился в свой шатер.

Алия с недоумением наблюдала за развернувшейся перед ее глазами сценой и на самом деле не желала становиться свидетельницей этого разговора. Больше всего в сложившихся обстоятельствах ее пугало то, что она осталась наедине с Орлиным глазом.

Кочевники редко пользовались настоящими именами и часто давали друг другу прозвища. Несмотря на то, что Мухомор оболгал ее воровкой, приставил ружье к спине и потащил к главарю кочевников, рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, пусть выходка мужчина нарушила ее планы.

С Орлиным глазом все по-другому. Каждой клеточкой тела Алия ощущала угрозу, опасность, напряжение и неподдельный страх. «Дыши!» – приказала она себе, и только стоило задышать глубже, как ей стало немного легче находиться рядом с этим мужчиной.

– Как тебя зовут, дитя? – спросил Орлиный глаз, и Алия поразилась его обращению. Какое же она для него дитя?! С виду она всего на несколько лет старше него, но потом вдруг осознала, что на самом деле главарю кочевников может быть намного больше лет. Внешность порой бывает обманчивой. Ведьмы даже в свои четыреста лет могут выглядеть на тридцать-сорок человеческих, без морщин и дряблой кожи, в прекрасной физической форме и с ясным умом.

Однако Алия еще не поняла, с кем именно имеет дело. Явно, что перед ней не простой смертный: моложе своих лет, умеет видеть насквозь, вероятно, считывать ауру. Мухомор вон как испугался и сбежал отсюда. Кроме того, Орлиный глаз применяет какую-то способность, из-за которой ее переполняет желание поскорее удрать отсюда, будто она оказалась в логове голодного дикого льва.

– Алия, – вырвалось у нее.

– Алия, – произнес Орлиный глаз, будто смакуя ее имя, перекатывая на языке и стараясь добраться до самой сути. – Алия, – повторил мужчина и снова посмотрел на нее таким пронзительным взглядом, что девушка почувствовала себя голым, беззащитным, глупым ребенком, который по незнанию сорвал с чужого сада созревший фрукт и приготовился выслушать гневную тираду, как нельзя поступать.

– Мой друг считает, что ты пыталась у нас что-то украсть. Так ли это?

– Нет, – уверенно ответила Алия и недовольно поджала губы. До чего же произошедшее действовало ей на нервы. Ей оставалось всего ничего, чтобы найти особняк Тахмины и взять оттуда несколько ее личных вещей. Желаемое уже прямо маячило у нее перед глазами, пусть и жилище на горизонте она еще не видела. Судя по тому схематическому наброску Арвин, сразу за лагерем кочевников располагалось то, что ей нужно.

– У меня и мысли не было красть что-то из вещей, еды или вообще чего-либо. Нигде не указано, что чужакам нельзя пройти мимо вашего лагеря, – встала в свою защиту Алия. Орлиный глаз смотрел на нее так, будто совершенно не ожидал от нее такого ответа. Впрочем, не ожидала и она, привыкла во всем и всем угождать, быть послушной.

– Ты права, этого нигде не указано, – ответил Орлиный глаз и не сводил с нее пронзительного взгляда. В его тоне больше не сквозило притворство о том, что он наравне с богом. Сейчас он разговаривал с ней на равных, будто нашел того, с кем мог разделить свои чувства.