«Исчезни»!

Кувшинки-лотосы с громким хлопком закрылись и скрылись под водой, подтверждая мою теорию.

«Эх, жалко убивать такую красоту… но эти растение и есть гадкие цепи-привязки!»

– Девочки, – довольно протянул выходящий на поляну хогари, осматривая меня, как я заметила, едва обернувшись на мужской голос, – вы приготовили мне подарок? Я ещё никогда не видел такие… насыщенные огнём волосы. Рад, что вам удалось утопить эту выскочку.

Дмитрий вспомнил нашу предыдущую встречу, совершенно не беспокоясь сейчас о своей никчёмной жизни. Мужчина очень злился, что ему пришлось отдать свои силы мавкам, подчиняясь моему приказу, но девушки всё равно остались в его власти, поэтому моя вероятная принадлежность к мавкам только позабавила его.

Несмотря на опускающиеся сумерки, я прекрасно видела ухмылку хогари. Такая реакция на мою возможную смерть окутала ледяным презрением, и я ответила:

– Размечтался! Я пришла лишь убедиться в твоей расплате за свершённые деяния.

Хогари бледнел всё сильнее, по мере моего пояснения, даже не обращая внимания на льнущих к нему девушек… солнце село.

– Утопить её!!! – Заверещал Дмитрий, боясь, что я так же легко уничтожу его мерзкую тушку, как это было с его друзьями, получившими месть от обиженных ими на глазах у хогари. Дав приказ мавкам, Дима довольно улыбнулся, наблюдая за чётким выполнением своего приказа.

Я даже не успела вздохнуть, как все тринадцать утопленниц, глаза которых были далеки от разумных, набросились на меня, утягивая под воду.

Сказать, что было страшно, было бы неверным. Я же сама хотела нырять – вот, пожалуйста!

Не акцентируя внимания на не очень красивые мордашки «красавиц», которые изменили свои очертания, стоило толще воды сомкнуться над нашими головами, не вырываясь, ожидала встречи с дном.

Глубина озера поражала своим метражом. Наш заплыв длился не меньше пятнадцати минут. Любая нормальная девушка уже давно бы отдала Богу душу, но, насколько я могла судить, души конкретно ЭТИХ утопленниц никуда не пропадали, захваченными путами привязки.

Когда мои ноги коснулись дна, мавки непонимающе оглядывали меня, продолжая выполнять приказ, держа за руки. Ограничение подвижности мешало дальнейшему выполнению задуманного, поэтому я воспользовалась своим Гласом:

– Пустите.

Девушки беспрекословно выполнили мой приказ, продолжая плавать вокруг меня.

Опустившись на колени, приложила руки к песчаному дну озера, понадеявшись на удачу, всем сердцем обращаясь к Яхве:

«Помоги…»

Вода зашипела, словно нечисть от креста в христианской мифологии, и корни лотоса, мешавшие рассматривать пресноводные глубины, хлопали с громким звуком, отрываясь от дна, всплывая на поверхность, которую было не разглядеть отсюда.

Девушки задёргались, обретая прежний вид, а их глаза стекленели, предсказывая скорую смерть.

«Это несправедливо!» – Дернула за внутреннее око. – «Я готова поделиться с ними своей душой, только не вынуждай их расплачиваться за чужие грехи!»

Вокруг меня засиял свет, который точно не принадлежал мне, так как мой был заперт из-за браслета, крепко сидевшего на запястье. Нити света стали дёргать утопленниц ко мне, оплетая девушек вдоль и поперёк белоснежными лентами.

Свет Яхве создавал новую привязку, центром которой была теперь я… Я – ответственная за первую в моей жизни расу… не мавок! Новая раса, к созданию которой я имела непосредственное отношение!

Закрыв глаза, сконцентрировалась на тепле, любви и сострадании, переполнявшими моё сердце. Я стирала из памяти бывших мавок все воспоминания о страхе и отчаянии, приходящими в их сознание с каждым восходом солнца, как только вакханалия с участием мужчин заканчивалась, погружая девушек в ужас. Удалить полностью воспоминания невозможно, но затереть от его возникновения чувства получалось довольно легко.