Первые минуты я, как обычно, находилась где-то между сном и реальностью, думала, что мне снилось и что я сделаю сегодня.

А потом Андрей притянул меня к себе, сжал грудь в ладони и заставил проснуться окончательно.

— Андрей, хорошие девочки тоже делают это, — прошептала я, когда не сработали обычные просьбы о помощи. — Заяц, иначе я сделаю это прямо здесь.

Это подействовало. Его объятия ослабли. Он пробурчал что-то вроде «шантажистка» и перевернулся на другой бок.

Я рассматривала его затылок, спину и задницу, отмечая подтянутую и загоревшую, вовсе не рыхлую кожу с играющими под ней развитыми мышцами, потом обошла кровать, чтобы оценить все остальное, а заодно найти разбросанные по комнате вещи.

Мне очень нравилось то, что я видела. Он, как и вчера, был хорош со всех сторон. И это вызвало команду мурашек по коже.

— Надеюсь, что ты уже сделала все важные девчачьи дела, — проговорил вдруг тот, приоткрыв один глаз и посмотрев на меня. — Еще минута, и я перестану ручаться за себя.

Я прыснула от смеха, отскочив на всякий случай. Все выглядело так, что он спал и сквозь сон говорил что-то, но совету я вняла, отправившись в душ. Но перед этим заглянула на кухню. На знакомом мне столе для приготовления еды лежали коробки с пиццей с неузнанным мне логотипом какого-то ресторана, множество квадратных коробочек, пакет и несколько стаканчиков с кофе.

Голод напомнил о себе немедленно. Кофе-зависимость сейчас же дала о себе знать, потребовав выпить пусть и холодный черный напиток. Мочевой пузырь, однако, отослал меня в уборную, заставил зависнуть в ней на некоторое время, потому что ко всему прочему подключилось обоняние, сообщив мне, что если я не помоюсь, то в скором времени начну пованивать, как хорошая морская свинка.

Андрей свою угрозу не выполнил. Он перевернулся на другой бок и спал так крепко, что не заметил моего возвращения за смартфоном, стука его хронометра о тумбочку и моего похолодевшего сердца.

— Черт, — выдохнула я, глядя на золотой ободок кольца на тумбочке возле кровати.

Мое кольцо продолжало сидеть на безымянном пальце, а это могло принадлежать только Андрею – рядом лежали его смартфон и часы, а значит, и кольцо было тоже его.

Почему я расстроилась? Я ведь, как и он, была замужем и не могла ждать ничего серьезного от этой внезапной и легкомысленной интрижки. Но все равно на душе образовался осадок, покрыв сжавшееся сердце налетом разочарования и неприятия.

— Может, ты объяснишь, что происходит? — написала я в «телегу», как только села за кухонный стол и сделала ободряюще огромный глоток холодного кофе. — Где ты? Куда ты пропал? Что случилось? Я знаю, что ты жив! Соседка и Варвара Никоновна подтвердили это!

Вытащив из коробки кусок огромной пиццы, я не придумала ничего лучше, чем оторваться за постигшее меня разочарование на пока еще моем муже и пицце.

Ну не устраивать же истерику этому кобелю? Он спит и вдобавок ко всему ничего не обещал мне.

Я не лицемерная, просто ощущение сестринства во мне сильно, ведь женщины в основном изменяют, когда все потерянно, а вот мужчины – когда им внезапно стало скучно. Шел-шел-шел себе бедный нагруженный легче среднего мужичок и вдруг на его т*лен упала грустинка.

В этот раз этой печалькой оказалась я, расстроилась и старалась прийти в себя одним из самых простых способов – едой.

Валерка же, если и читал мои сообщения, то предпочитал ничего не отвечать на них, чем злил еще больше.

Надо идти в полицию и подавать заявление о пропаже. Это все не нормально. Здесь и не пахнет семьей. Тем более не говорит о здоровых отношениях. Как можно уехать и не предупредить? Как можно исчезнуть и оставить без средств к существованию? Мы ведь восемь лет вместе!