Я протяжно охаю и, повернувшись к зеркалу, рассматриваю, как покраснела кожа на лице от жесткой бороды Амира. Значит, сейчас мы всего лишь отрепетировали поцелуй… а потом зачатие наследников репетировать начнем? Чтобы в будущем я не испугалась. Конечно же, при условии, если сама соглашусь на детей! Уф!

Я делаю воду в душе намного холоднее, чем обычно. Пытаюсь успокоить жар и волнение, но получается плохо — сердце все еще молотит. Накидываю халат и вытираю волосы полотенцем. Из ванной первым делом иду в кухню, шарю по шкафчикам в надежде найти валерьянку.

Приняв успокоительное снадобье, возвращаюсь в комнату, падаю на кровать и быстро засыпаю.

Всю ночь мне снится какая-то галиматья. То я убегаю от преследователей по темному лесу, то отстреливаюсь от врагов из ружья.

Открываю глаза, когда в комнате уже светит солнце — настало утро четверга. Кое-как заставляю себя подняться с постели, переодеваюсь в свежую водолазку и штанишки, собираю волосы в пучок. Вспомнив наш поцелуй с Амиром, улыбаюсь, глядя на свое отражение в зеркале и умываюсь.

В спальне случайно задеваю ногой малюсенький предмет, что валяет на полу. Как странно. Нагибаюсь и беру в руки незатейливую вещицу. Это что-то вроде самодельной куклы. Тряпичной. С волосками из коричневых ниток. Переворачиваю ее в ладонях. Лица у куклы нет. И глаз нет, а рот будто зашит.

— Гадость какая, — прячу находку в карман.

Но ее точно здесь не было, когда я уходила в ванную. Значит, кто-то подбросил. Становится неприятно вдвойне, ведь на ум приходят мысли о колдовстве.

Моя прабабка Аглая очень суеверная женщина. В молодости разбиралась в раскладе карт и умела поворачивать колесо Фортуны в нужном направлении с помощью куриных яиц и воска. Как по мне, бред полнейший, но у соседок Аглая была авторитетом.

Конечно, в особняке Амира меня многие недолюбливают. Однако я почти догадалась, кто больше всех.

Я застаю Анну в столовой возле кухонных тумб. Девушка стоит ко мне спиной и заваривает кофе. В глаза тут же бросается ее обновленная прическа: Анна нарастила волосы, теперь они примерно такой же длины, как у меня. Только цвет их по-прежнему блонд. Анна собрала их в косу и надела белый чепец.

— Доброе утро, Ева, — более сдержанно, в отличие от сестры, приветствует меня.

Я не собираюсь обмениваться любезностями. Замираю рядом с наполированным столом, упираюсь кулаком в поверхность, второй рукой шарю в кармане и нащупываю куклу.

— Мария где?

— Отпросилась у господина Лютольфа на выходной, — с натяжной улыбочкой отвечает и разливает кофе по фарфоровым кружкам. — Вы что-то хотели?

— Хотела, — достаю куклу и бросаю ее под ноги служанке, — запомни сама и передай Марии, что никакая ваша магия на меня не действует.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — оправдывается Анна, но, услышав шаги по лестнице, спешит поднять куклу и спрятать под фартук.

А я такой неприятности утра не ожидала точно.

Мы со служанкой синхронно оборачиваемся на звук и видим, как к нам спускается хозяин особняка. Анна молниеносно клонит голову при встрече с Амиром. Служанка заметно побледнела от страха быть наказанной.

Выходит, я была права.

— Что за крики в моем доме? — строго интересуется Амир.

Несмотря на раннее время, он выглядит безупречно. Правда, сегодня на Лютольфе вместо брюк джинсы и черный свитшот.

— Ничего-ничего, — лебезит Анна. С Амиром она не такая смелая. — Ева просто слишком эмоциональная девушка.

А я на распутье. Рассказать о выходке сестриц сейчас или еще понаблюдать за ними?

Лютольф расценивает мое молчание за согласие со словами Анны. Служанке он больше не уделяет внимания, полностью переключается на меня: