— Нет, после новости о наших отношениях им будет сложнее покуситься на тебя, Ева. Вот такой парадокс.

Во дворе института Амир распахивает для меня в дверь и заталкивает в машину. Сам усаживается рядом. Страшный Каспар занимает место водителя, щелкает замком зажигания и с пробуксовкой выруливает на дорогу.

Я глубоко дышу, ощущая, как соприкасаются наши с Амиром тела, пусть и через одежду. В салоне тепло, но меня морозит из-за томительного волнения.

— Что от меня требуется, Амир? — спрашиваю, когда наше авто проезжает городские высотки и сворачивает к частному сектору.

— Просто покажи всем, как сильно меня любишь, — прожигая глазами лобовое стекло, хрипло отвечает. Уже через мгновенье Лютольф устремляет взгляд на меня и смотрит так, что сердце в груди замедляет ритм, — покажи так, чтобы поверили.

— И моих родителей пригласишь?

— Конечно. Гостей будет много, и ни у кого не должно возникнуть мысли, что наша будущая свадьба фиктивная.

Сглатываю и киваю. Чуть отодвигаюсь и перевожу внимание в боковое окошко. За прозрачным стеклом виднеется высоченный забор и непроницаемые ворота у дома Лютольфа.

Деваться мне некуда, и я выпрыгиваю из тачки, поправляю на плече рюкзак и топаю в особняк.

Бессменные старожилы Мария и Анна высунулись из окошка библиотеки на втором этаже и пялятся на меня. Вероятно, служанки протирали от пыли книги и подметали ковер. Не думаю, что у сестриц резко возник стимул к пополнению багажа знаний.

Захожу в дом. По привычке шагаю к себе на третий. До самого вечера я занимаюсь раскладыванием вещей из чемоданов по полкам.

В спальне пристроен отдельный будуар со столиком и большим зеркалом, усеянным по каемке лампочками. Как у профессиональных визажистов.

Мне же нужно лишь скромно поставить флакон с тоником, флакон с термальной водой и малюсенькую косметичку. Смотрится пустовато. Наверное, прошлая хозяйка этой комнаты была какой-нибудь светской львицей, и у нее в запасе имелся целый арсенал кисточек и полуметровых палеток с тенями.

И у меня будет. Позже. Когда я на пятерку с плюсом отыграю роль любящей жены и разгребусь с долгами брата! Я обеспечу родителям спокойную и безбедную старость, они обязательно будут мной гордиться…

Вернувшись в спальню, я сворачиваю последнюю футболку и с облегчением убираю ее в шкаф. Устало вытираю лоб и выпускаю через рот воздух. Мне бы освежиться, а то вспотела, как гончая. Прихватываю длинный халат и полотенце.

В особняке Лютольфа ванные на каждом этаже, что очень удобно. На верхних для владельцев, а внизу санузлы для прислуг.

Сегодня вечером меня на удивление никто не достает, и, дабы не сглазить, я незаметно сплевываю три раза через левое плечо, тихонечко закрываю дверь в комнату и на цыпочках крадусь по коридору. Захожу в ванную и столбенею.

— Извините, я не знала, что вы здесь…

Взглядом натыкаюсь на замершего возле раковины Амира.

В ванной тепло и влажно. Приятные клубы пара витают в воздухе. Они пахнут мужским гелем для душа с древесными нотками.

Мне становится жарко и неловко от собственного невежества. Я ввалилась к Лютольфу и застала мужчину в одном лишь полотенце, обмотанном на бедрах.

Сам же хозяин ничуть не смущен. Он проводит пальцами по мокрым волосам, запрокидывая их назад. Словно хищник, следит за мной через зеркальное отражение, и я улавливаю в его глазах… голод. Будто я нечто недосягаемое, запретное. Девушка, которую нельзя просто тронуть, как всех других, и от этого ее хочется вдвойне.

— Останься, — строгим басом говорит Амир, — я уже ухожу.

Несмело делаю шаг внутрь и прикрываю за собой дверь. В ванной отключен основной свет, горит лишь диодная лента на зеркале. Крепко прижимаю к себе скомканное полотенце и мелко дрожу.