после работы с тапками в зубах?

Лара еще крепче обнимает живот и сильнее вцепляется в разделяющего нас мужчину. Успокойся, дорогая подруга, я не собираюсь опускаться до прилюдного скандала. Просто выясню кое-что для себя, чтобы потом не осталось недосказанностей, и отпущу вас обоих с миром. Но нахрен.

- Влада…- Виктор вздыхает, как будто ему надоел этот разговор. – Ты же зациклилась на себе. Не видела ничего дальше своего носа. Зациклилась на этих детях со школы. Вместо того, чтобы сосредоточиться на семье. На наших детях.

Последними словами муж выпускает мне пулю в лоб. Хладнокровно, намеренно и без тени сожаления. Просто расстреливает у этой стеклянной стены, как осужденных в советское время. Я даже отшатываюсь и делаю несколько шагов назад.

Виктор знает мое отношение к этой теме. Знает, как мне все еще больно. Что рана никогда не заживет. Но все равно ударил.

- Мы же все обсудили…- шепчу, едва шевеля губами. Тело одеревенело вмиг. Не шевелюсь, чтобы не дать возможности боли выплеснуться наружу. – Все решили…И ты согласился с тем, что я больше никогда не буду рожать…

- Не согласился, - муж смотрит исподлобья и качает головой. – И никогда не был согласен. Это ты все решила за нас двоих. К тебе же даже подойти нельзя было с этой темой – сразу истерика. А я всегда хотел детей.

Виктор, не сводя с меня взгляда, кладет ладонь на живот Ларисы и гладит его.

Это особенно унизительно и жестоко. Мол, ты не дала мне того, чего я хотел, и это сделала другая женщина. Смотри, она смогла. И у меня будет долгожданный сын.

А у тебя нет.

Смотрю в глаза той, которую считала подругой.

- А ты, Лара? Ты же для себя хотела рожать? Тебя не смутило, что мужчина женат? И это муж твоей подруги?

Ее ответ меня просто убивает наповал.

- Нет, не смущает, - Лара спокойно и безразлично пожимает плечом. - Вы давно живете, как соседи. Виктор тебе не был нужен. Иначе бы ты хоть немного, но слушала его. И я все еще рожаю, в первую очередь, для себя. Помогать мне, нести ответственность за ребенка и быть рядом – выбор Вити. И его желание. Потому что он уже безумно любит нашего малыша. Ты сама во всем виновата, Влада, - Лариса приподнимает уголки губ в улыбке, повторяя фразу Виктора.

Пока я размазанная пытаюсь осознать, что предательство двух близких людей под Новый год – реальность, мой уже без сомнений бывший муж подводит черту под нашим «милым» разговором:

- Раз мы все выяснили, то домой я сегодня ночевать не приду. Ларе очень тяжело: давление скачет. Ну, сама понимаешь. Я не могу рисковать ее здоровьем и здоровьем нашего сына.

Все смешивается: прошлое и настоящее. Картинки сменяют одна другую, как в калейдоскопе. И я уже не отличаю реальность от своих воспоминаний.

Больно до рези в груди. От последних слов Виктора особенно. Когда мне была необходима поддержка, когда я подыхала от боли, его не было рядом. Но Ларе он нужен. Ларой он не может рисковать.

- За вещами заеду позже. На развод тоже сам подам. У меня уже все готово. Извини, Влад, нам уже пора идти. Ларе нужно на прием. Я тебя позже наберу.

- Будьте счастливы. И желаю вам всего хорошего, - бросаю хладнокровно, стараясь не ударить в грязь лицом. И добавляю едва слышно: – Ровно столько, сколько вы сделали для меня.

22. Глава 22

Влада

Не помню, как добираюсь домой. Совершенно. Мое тело действует само на автопилоте. Потому что сознание просто парализовано.

Едва за спиной щелкает замок, я сползаю по дверному полотну.

Обнимаю ноги, прячу лицо в коленях и вою. От раздирающей на части боли.

И нет, это не боль многолетнего предательства мужа и подруги. Наверно потому, что глубоко в душе я была готова к расставанию с Виктором. Все к этому и шло.